– Ты можешь меня обойти, я знаю. – Услышавшая это Нобара обернулась. – Но тебе это правда не нужно, поверь.
Она фыркнула и почти бегом умчалась прочь. Не поверила, как и боялся. Что ж, придется поступить по-другому. Ей это тоже наверняка не понравится, но иначе нельзя.
Мать обнаружилась около хижины, зачем-то поправляющая ставню. Миро кивнул в сторону входной двери, давая понять, что хочет поговорить один-на-один. В разгар дня вокруг слишком много ненужных ушей.
– Я пойду с вами, – начал он, не виляя вокруг да около, как только дверь за ними захлопнулась. – Ты права, и Брахвес тоже. Надо закончить то, что отец начал.
«И отыскать его», – добавил он мысленно. Вслух произносить этого не стал, чтобы не обнадеживать понапрасну.
Мать улыбнулась краешком губ.
– Значит, у тебя было достаточно времени все обдумать. Хорошо, ты пойдешь с нами, если пройдешь Испытание лучше остальных. Исключений не будет даже для тебя. Хочу быть уверена, что ты справишься.
– Договорились. – Другого ответа от са Фисы Миро и не ожидал. – Только одно исключение все-таки будет. Нобара не пойдет, даже если станет лучшей. Только так. Иначе я ей расскажу, что вы задумали.
Мать вздохнула, пробормотала, глядя куда-то в потолок:
– Ну что с ним поделаешь, а?
– Арнольд, я достаточно похож на простолюдина? – Вильям вышел из своей спальни в маленькую шестиугольную комнатку-пристройку, с сомнением покрутился, пытаясь со всех сторон в стеклянных стенах разглядеть, как смотрится на нем сегодняшний наряд.
Серовато-голубая куртка казалась изрядно помятой и словно бы покрытой слоем несмываемой пыли. Свободные штаны, заправленные в высокие и очень удобные ботинки, выглядели не намного лучше куртки.
Отражение издевательски двоилось, будто старалось изо всех сил помешать задуманному. Или попросту намекало: «Это не ты, не пытайся изображать чужую жизнь, ничего не выйдет».
Наблюдающий за этим главный советник отвечать не спешил. Только хмурил густые белесые брови, всем видом показывая, насколько не одобряет такого маскарада. От этого на еще молодом в общем-то лице стали сильнее заметны морщины.
– Боюсь, суть все равно хорошо видна сквозь оболочку. Так всегда бывает, – проговорил он наконец.
Не одобряет, однако и возразить не решается.
Эта мысль настолько позабавила, что Вильям не посчитал нужным прятать усмешку. Присел на край занимающего большую часть комнаты круглого столика из слоновой кости – подарка прежнему королю Зогры от прежнего короля Нандежа.
Сейчас это казалось изощренным издевательством.
– Может, в прислужницкой он будет лучше смотреться, – задумчиво протянул Вильям. Провел рукой по когда-то гладкой, а теперь покрытой неразличимыми взглядом, но отлично заметными наощупь царапинами поверхности. – Хотя, тогда здесь будет совсем пусто.
А еще этот столик служил отличной маскировкой, отвлекающей от ведущего в тайный ход люка. Достаточно лишь нажать нужную плитку в полу, и скрывающийся под ним хитрый механизм опустит глубоко под землю, к катакомбам.
Никто не заподозрит прячущийся прямо на виду путь к спасению. Точнее, несколько путей, расположенных у спален королевской семьи. Архитекторы дворца отлично это понимали. Понимали, и тем самым не раз спасали жизни.
Самого Вильяма, пять лет назад, тоже.
Он поежился, вспоминая сырость и холод – единственное, что он успел тогда почувствовать. Осознание пришло позже. Слишком поздно, когда уже ничего нельзя было изменить.
