– Зато умылся.
Нужно срочно найти какое-нибудь убежище! Я прихватила рукав его куртки, набрякший от воды, и потянула за собой. Теперь Сусаниным была я. На наше счастье, поднялся ветерок, и сквозь низкие облака, что с вечера затянули небо, начали робко просвечивать звезды. Повезет, так и луна выглянет!
Я бодро топала вперед, надеясь на свою интуицию – раньше она меня никогда не подводила. Разве что в минуты опасности замолкала напрочь. С перепугу порой я соображала плохо, действовала рефлекторно (Стефан сказал бы – «спонтанно»).
«Засоня» околел уже окончательно, я чувствовала, как дрожь сотрясает его тело.
– Т-тут п-погост, – продребезжал он невнятно.
Я тоже успела разглядеть кресты, краешек луны уже просвечивал, как сквозь толщу воды. Стало чуть светлее. А, может быть, я привыкла к ночному мраку?
– П-поищем с-склеп? – спросил парень.
Видали вы на сельском кладбище фамильные усыпальницы? Я – очень редко, да и то во сне. Парень был далек от жизни нашей российской глубинки. Только растолковывать все это мне показалось утомительным, поэтому я буркнула:
– Боюсь.
– Ж-живых н-надо б-бояться…
С этим я в принципе была согласна, то есть теоретически… Шастать глубокой ночью по кладбищу мне не хотелось. Я решительно отвернула в сторону и не ошиблась. Минут через десять мы наткнулись на какую-то хибару… Дверь скрипела, но держалась на петлях крепко.
Парень щелкнул зажигалкой, и стало ясно, что нам повезло. В сарае прежде хранили сено, и сейчас часть его свисала с сушил неровными клоками. Я впала в панику, представив сполохи красного пламени – огонь и сено в моем представлении всегда объединялись в пожар.
– Туши, туши! – завопила я так, что спутник, чертыхнувшись, уронил зажигалку.
Никакого возгорания не произошло – зажигалки мастерят сейчас умные, захочешь запалить костерок – семь потов сойдет… А вот мрак наступил кромешный.
– Лезь наверх, – приказал мне попутчик и ткнул куда-то в сторону.
Я посунулась вперед носом, едва не упала, и ощутила под своими ладонями круглые жердины. Было похоже на лестницу. С некоторой опаской я начала карабкаться – боялась, что планки подо мной переломятся. Даже на ощупь было ясно, что сооружение находится на заслуженном отдыхе.
Парень двинулся следом и в нетерпении подпирал мои тылы своими плечами. Мне это не нравилось и вызывало желание усесться ему на голову.
Наверху было значительно светлее, в прорехи крыши пробивался лунный свет – природа сжалилась над нами и подарила ночник естественного происхождения. Разъяснилось… значит, к утру подморозит еще крепче.
Я активно зарылась в сено и потянула первый клок слежавшейся травы, похвалив саму себя за предусмотрительность – перчатки из кожи защищали мои пальцы от повреждений, неизбежных при такой работе.
– Ты что делаешь? – гукнул сверху «засоня».
– Гнездо, чтобы с боков не дуло, – четко определила я свою архитектурную концепцию.
– Щас помогу.
– Лучше сними одежду и раскинь. – Я вспомнила рукав, из которого сочилась вода и добавила с сомнением. – Может, к утру просохнет?
После некоторых усилий, разогнавших кровь по жилам, отчего я немного вспотела, можно было смело предполагать, что и птицей я была когда-то тоже. Лежбище было уютным, у меня даже настроение улучшилось. Покопавшись на животе, я нашла злополучный узел и неторопливо начала с ним сражение. Удивительно, он сдался сразу. Наша спринтерская гонка подействовала на шаль необыкновенным образом – теперь она держалась на моих бедрах на «честном слове». Я расстелила на дно «кровати» китайский шелк и отползла в сторону; сняла сапожки и закопала в сено свой рюкзак. Некоторое время колебалась: снимать штаны или нет? Сидели они на мне, как вторая кожа, а во сне при длительном обездвиживании вполне могли нанести значительный урон моему кровообращению. С другой стороны, назревала тривиальная возможность замерзнуть.
