– Глупцы, – прошептал Мастер. – Они не знают, что жизнь – это лишь иллюзия. И только смерть может сделать ее настоящей.
– Ты был неправ, – сказала Эмили, ее голос дрожал от гнева. – Ты портил жизнь другим людям. Ты превращал ее в кошмар.
Мастер посмотрел на нее, его глаза были полны презрения.
– Разве я был неправ? – спросил он. – Разве я не был тем, кто приносил смысл в их жизнь? Разве они не были счастливы в тот момент, когда я выбирал их, чтобы они стали частью моего произведения?
Эмили не ответила, она не знала, что ему сказать. Она понимала, что он сошел с ума. Он был безумен, и его слова были лишены всякого смысла.
– Ты знаешь, кто это делает? – спросил Майкл, его голос был серьезным. – Ты знаешь, кто тебе подражает?
Мастер посмотрел на Майкла, его глаза были пустыми.
– Я не знаю, – ответил он. – Но если он действительно мой последователь, то он должен быть гением.
– Это не гениальность, – сказала Эмили, ее голос был полным отвращения. – Это просто безумие.
– Безумие? – спросил Мастер, его глаза засветились. – Разве не прекрасно быть безумным? Разве не в безумии вся красота?
– Нет, – ответила Эмили. – В безумии нет никакой красоты. Есть только боль и страдание.
– Но разве не в боли и страдании заключен смысл жизни? – спросил Мастер, его голос был тихим, но пронизывающим. – Разве не через боль мы познаем себя?
– Нет, – ответила Эмили, ее голос был твердым. – Мы познаем себя через любовь и сострадание.
Мастер рассмеялся, его смех был тихим, но пронизывающим.
– Любовь? Сострадание? – спросил он. – Глупости. Все это лишь иллюзии. Единственная правда – это смерть. И я помог многим людям познать эту правду.
– Ты не помогал, – сказала Эмили, ее голос был полон гнева. – Ты убивал.
– Убивал? – спросил Мастер, его глаза были полны странной радости. – Нет, я не убивал. Я делал из них произведение искусства. И теперь кто-то хочет продолжить мой путь. Я рад, что я не одинок в этом мире.
Эмили не могла больше слушать его бред. Она чувствовала, что разговор с ним не имеет никакого смысла. Он погряз в своем безумии и не хотел понимать, что он был неправ.
– Ты ничего не знаешь, – сказала Эмили, ее голос был полным разочарования. – Ты не знаешь, что такое настоящее искусство.
– А ты знаешь? – спросил Мастер, его глаза были полны презрения. – Ты знаешь, что такое настоящая жизнь? Ты знаешь, что такое настоящая смерть?
Эмили ничего не ответила. Она понимала, что он прав. Она не знала, что такое настоящая смерть. И она не знала, что такое настоящее искусство. Но она знала, что то, что он делал, было ужасно.
– У меня есть вопросы, – сказал Майкл, перебивая тишину. – Ты когда-нибудь общался с кем-то, кто интересуется твоими делами? Кто спрашивал тебя о твоих спектаклях?
Мастер на мгновение задумался, затем покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Никто не приходил. Никто меня не навещал.
– Ты уверен? – спросил Майкл.
– Абсолютно, – ответил Мастер. – Я не общался ни с кем, кроме врачей.
Эмили не верила ему. Она чувствовала, что он лжет. Но у нее не было доказательств.
– Ты можешь сказать нам что-то еще? – спросила Эмили. – Что-то, что поможет нам поймать этого подражателя?
Мастер посмотрел на нее, его глаза были пустыми.
– Я ничего не знаю, – ответил он. – Но если я узнаю, я вам скажу.
Эмили знала, что он никогда не поможет им. Он наслаждался страданиями, которые причинял, и ему было все равно, что происходит в городе. Он был безумен, и его безумие было заразным.
