– А можно… обратно?
– Как так?
– Обратно в ту же жизнь. В тело Марка. Туда, к Алисе…
– Ох ты ж… В тело Марка вряд ли. Нет, никак нельзя.
– Но просто к Алисе? Как угодно, на любых условиях. Понимаешь, она там совсем одна осталась. Так тревожно за нее. Я просто хочу быть рядом. А потом чтобы вместе вышли. Ну пожалуйста.
– Ох, как же это не по правилам, – вздохнул Гардиан. – Опять отхвачу от высших сил. Посмотрим, что можно сделать, не нарушая вселенских законов.
* * *
Алиса приехала на кладбище одна. Детей у них с Марком так и не случилось, а сестра и племянники не смогли. Да и не надо. Алиса хотела побыть наедине с мужем.
Со дня гибели Марка прошел ровно год. И вроде приняла, успокоилась, но необъятная пустота поселилась в сердце. Словно вырвали душу. И Алисе казалось порой, что она физически ощущает, как эхо раскатывается в груди, как пусто там и холодно.
– Здравствуй, мой хороший, – вздохнула Алиса, присаживаясь на мраморную плиту. – Как ты? Я вот тяжко…
Она достала из сумки поминальные блинчики, положила у основания памятной стелы. Коснулась рукой фотографии.
– Какой же ты тут смешной… – улыбнулась она, разглядывая любимое лицо на черно-белом снимке. – Как так вышло, что именно это твое фото взяли? Хотя… ты ведь именно такой и был.
Марк на снимке выглядел обросшим, даже лохматым. Темные с проседью волосы падали неровными прядями на широкий лоб, черные глаза смешливо щурились из-под кустистых бровей, а вот улыбки видно не было, так как все лицо закрывали густые усы и борода.
Алиса прижалась лбом к стеле и всхлипнула. Эхом на ее всхлип прозвучал протяжный вздох с присвистом. Совсем рядом, над самым Алисиным ухом.
Женщина вздрогнула, повернула голову. На другой стороне могильной плиты сидел пес, заросший, немытый, лохматый. Серая с белым шерсть падала неровными прядями на лоб, закрывая черные бусины глаз. Заросшая словно усами и бородой морда растянулась… в улыбке?
– Привет, дружок. Ты откуда здесь? – удивилась Алиса. – Потерялся? Голодный? – она протянула псу поминальный блинчик. – Держи, Марк не будет возражать, он любил собак.
Лохматый проглотил блин в мгновение и даже успел лизнуть ее руку.
– Ты бездомный, – догадалась Алиса, разглядывая пса. Он был явно молодой, не больше года, но худой, потрепанный, грязный. – Господи, из какой ямы ты вылез? – усмехнулась Алиса и сама же побледнела от неудачной шутки. – Да уж…
Попрощавшись с мужем, Алиса направилась к машине. Пес последовал за ней уверенной походкой домашней собаки.
– О нет, дружок, прости, я не могу тебя взять, – сказала Алиса, села в машину и захлопнула дверь.
Пес следил за ней с недоумением и поскуливал. Он вставал на задние лапы, подпрыгивал, пытался заглянуть в глаза.
– Прости, – шепнула женщина еще раз и, стараясь не смотреть на собаку, завела машину.
Основавшаяся ранее душевная пустота вдруг ожила и наполнилась тревогой. Алиса тронулась с места, медленно набирая скорость по безлюдной кладбищенской дороге. Лохмач несся за ней и отчаянно лаял.
Алиса не выдержала, взглянула в зеркало заднего вида, и на мгновение ей привиделось немыслимое: будто это Марк бежит за ней.
Резко по тормозам, открыла дверь, выбежала. А псина, проскочив мимо нее, с разбегу запрыгнула в машину. Уселась на переднее сиденье, посмотрела на Алису возмущенно и издала гортанный ворчливый звук.
– Марк? – пролепетала Алиса. И испугавшись мысли, отмахнулась. – Какой бред. А я смотрю, ты настойчивый парень. Ну что ж, поехали домой, дружище… Отмыть тебя надо для начала. А потом заедем за поводком и чашками. И за едой. И к ветеринару записать. Надеюсь, с этим проблем не будет?
