Вдохнула аромат ванили, той самой, что использовала утром, когда готовила себе сырники. Прикрыла глаза, нежась в лучах солнца, щедро заливающего квартиру.
– Я люблю свою работу, я приду туда в субботу, – пропела тихонько, а потом скинула туфли и с разбега упала на большой пухлый диван. – Чёрт, книжку забыла... Не встану, не хочу!
От автора:
Кузнецовский фарфор - одно из крупнейших фарфорово-фаянсовых производств Российской империи конца XIX - начала XX веков. Было основано 29 сентября 1887 года российским промышленником и предпринимателем из рода Кузнецовых Матвеем Сидоровичем Кузнецовым и просуществовало до 1917 года
Бубинга - древесина красно-коричневая с красной и фиолетовой заболонью. Одна из самых дорогих в мире: 19000 долларов за досковый фут (без обработки изделия)
4. Глава 4
– О, какие люди! – громогласный Витька обнял Егора так крепко, что ткань пиджака затрещала. – Ну и морда. Доишачишься, Астахов. Двинешь кони.
– Иди к чёрту, – Егор насупился, вспомнив ехидные намеки Агаты. – С днем рождения, Вить, – протянул объемную коробку с подарком.
– Здоровый. – В Витькиных глазах плескался восторг. – Чегой-то там, а? Да проходи уже. Аська пирогов напекла, тебя ждет. Народу тьма, куролесят.
В холле просторной квартиры было тихо, но из гостиной доносились смех и музыка.
– Иди уже, – Витька помог снять пальто и покосился на букет белых роз. – Аське? Ты, долбоклюй, прекрати таскать моей жене веники. Взревную и отбуцкаю.
– Егорушка, – вошла симпатичная пухленькая Ася, вмиг озарив все вокруг улыбкой и умилив ямочками на щечках. – Какой ты красивый сегодня. Только уставший. Заработался? Ничего, сейчас я тебя накормлю.
– Ася, здравствуй, – Астахов протянул букет и крепко обнял довольную женщину. – Сама готовила?
– Ну люблю я это дело, что ж теперь? – Ася прихватила мужа за руку. – Идемте, нас ждут!
Праздник – веселый и душевный – в самом своем начале: нарядные гости, позитив, искрометные шутки. Среди этого балагана Витька чувствовал себя, как рыба в воде. А вот Астахов сразу уселся в глубокое кресло в углу. Нет, он смеялся, шутил не хуже именинника, просто Егор не любил находиться в толпе. Может потому, что наблюдать со стороны интереснее?
– Тэк-с, что тут? – Витька рвал подарочную упаковку. – Да ладно-о-о-о... Егорий, правда?! Откуда?! Как?!
Настольный хоккей произвел фурор. Витька оценил, оценили и гости. Все то время, что народ веселился, у дальней стены гостиной слышались щелчки игрушечной шайбы, крики, писки и легчайшее сквернословие.
За столом с умопомрачительно вкусной едой и легкой выпивкой время полетело незаметно. Егору нравились гости, нравился громогласный балагур Витька, милейшая Асенька, а потому неприятности отступили, жаль, что только на время.
К вечеру шумная компания собралась навестить местный караоке, и Астахов согласился пойти вместе со всеми. И не потому, что любил петь, а потому, что хотел разговора с Витькой. И он состоялся в баре за стойкой.
– Егорыч, ты ведь знаешь, что Самойлов всегда готов принять тебя обратно на кафедру. Ну если тебе так худо в твоем долбобизнесе, тогда бросай все и снова в науку. Ты же... – тут Витька икнул, – ты же головастый, ты же гордость факультета. Тебе прямая дорога к докторской. А ты... – и опять икота.
– Снова ты... – икнул и Егор, – как пономарь, одно и то же, одно и то же. Бубнишь... Вить, я миллион раз тебе говорил, что мои разработки никому не нужны без практического применения. И производство мое для того и задумано.
