Читать онлайн Алёна Половнева - Шесть минут до конца лета

В библиотеке было прохладно. Старое здание так хорошо укрывало от июньского зноя, что редкие посетители зябко ежились. Сотрудницы, которые проводили здесь весь восьмичасовой рабочий день, и вовсе кутались в вязаные шали. На верхних этажах библиотеки было свежо, непыльно, пахло лавандой и старыми книжными страницами.

– Здравствуйте, – произнесла Женя, переступая порог просторного кабинета.

Табличка на двери гласила, что это отдел иностранной литературы.

– Эй, есть кто-нибудь?

Женя прошла вдоль стеллажей, скользя указательным пальцем по корешкам, и остановилась возле оригинального «Гарри Поттера» в черных глянцевых обложках.

– Привет!

Из-за дальнего стеллажа вышла девушка. Вернее, сначала вышла ее улыбка, а потом проявилась она сама – как Чеширский Кот, ей-богу! Черные гладкие волосы, подстриженные под каре, вздернутый носик, губы бантиком, накрашенные красной помадой, – симпатичная. Юбка короткая, ножки крепенькие, как у белого гриба, и такие же нетронутые солнцем. Жене показалось, что девушка пахнет лесом, росой и сырой землей.

– Здесь сегодня почти никого нет, – сказала она. Ее голос звенел колокольчиком. – Краеведы ушли курить – и с концами. Им можно, к ним в конце недели никто не ходит. Остальные – в другом крыле, готовятся к мероприятию.

Женя улыбнулась.

– Я – Матильда, – представилась девушка.

– Женя.

– Тебе платить сразу?

– Как хочешь.

Матильда сняла свою сумочку со спинки стула и достала тысячу рублей. Долго она не копалась, наверняка приготовила заранее. Женя спрятала деньги в карман шорт. Движение было отработанным и ненавязчивым, будто светлый ангел тихим крылом прошелестел.

– Что мы делаем сегодня? – деловито спросила она.

Матильда засмущалась.

– Дело в том, что… Короче, я – писатель.

Писатель – это хорошо. Писатели мирные, почти без придурей и без невыполнимых желаний – и все рано или поздно принимаются читать вслух что-то свое. Сиди, слушай, потом немного критикуй и много хвали.

– Сегодня у нас литературная порка, – поведала Матильда.

– Что? – не поняла Женя.

– «Литературная порка», мероприятие такое. Начинающие писатели и поэты будут вслух читать отрывки из своих произведений, а маститые – их критиковать.

– Интересно. А ты в каком жанре работаешь?

– Любовное фэнтези, – Матильда смутилась еще больше. – Я написала только один роман, и…

Матильда замялась.

– Мне он очень нравится, но… мне страшновато туда идти.

Для поддержки на публичном выступлении Женю звали часто: когда сажаешь в зал своего человека, велишь ему одобрительно кивать и улыбаться, становится легче говорить.

– Смотри, как мы сделаем… – Женя хлопнула в ладоши. – Каждый раз, когда тебе покажется, что ты теряешься, просто ищи в зале меня. Смотри на меня, хорошо?

Теперь главное – не заснуть, иначе бедная Матильда останется одна-одинешенька на своей порке.

Мероприятие сервировали в читальном зале. Здесь с потолка свисала большая хрустальная люстра, красовалась подновленная лепнина, а истрепанные стеллажи с томами середины прошлого века перемежались с новыми, из «Икеи», заполненными книгами в модных твердых обложках. Работницы культуры – тоже ничего приметного. Не синие чулки, но и не знойные молодухи в хипстерских очках и наглухо застегнутых кардиганах на полных грудях. Обычные. Как в бухгалтерии, с редкими вкраплениями возрастных мужиков.

Пахло лаком для волос, спиртом из бокалов с самодельным «Бейлисом» и морковными котлетами – на входе стояли подносы с выпивкой и закусками. В воздухе летали мелкие блестки, сорвавшиеся с чьих-то причесок, слышались деликатные смешки и шуршание нарядов – вечер разгорался.

Матильда прошла в первый ряд к остальным «провинившимся» авторам и несколько раз нервно оглянулась на Женю. Женя ободряюще кивнула ей и уселась в проходе так, чтобы Матильда ее видела.

Наконец все чинно расселись, кто-то прокашлялся, и на сцену поднялся ни много ни мало романтический герой. Ему подобострастно зааплодировали быстрыми взволнованными хлопками. Особенно старались взрослые женщины с высокими прическами – их набралось на целый ряд.

Романтический герой подмигнул кому-то со сцены. Его длинные черные с легкой проседью волосы были собраны в хвост, физиономию украшал орлиный нос, рубашка была расстегнута, на шее серебрился кулон-талисман на черном тугом шнурке – но все это было аккуратное, прилизанное, приличное, «библиотечное», словно он перед выступлением час провертелся перед зеркалом, укладывая воротничок то так, то эдак, прикидывая, как ему смотреться еще чуточку круче. Женя усмехнулась.

– Для тех, кто меня не знает – если такие, конечно, здесь есть – меня зовут Владислав Вячеславович Земсков. Я – заведующий библиотекой.

Снова аплодисменты. Кто-то даже выкрикнул протяжное «У-у-у». Заведующий библиотекой развязно поклонился, как провинциальная рок-звезда.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – начал он свою речь.

– О Боже! – едва слышно произнесла Женя.

Заведующий кратко обрисовал регламент встречи: сначала вы – нам, потом мы – вам, а закусывать можно уже сейчас, если вы голодны. Рабочий день ведь только что кончился, в самом деле!

– Я и моя заместительница Анастасия Емельяновна будем модераторами сегодняшней дискуссии.

Анастасия Емельяновна встала и с удовольствием раскланялась. У нее была такая же высокая и пышная прическа, как у аплодирующих дам на соседних от Жени стульях.

– Ну что ж, начнем! – Земсков хлопнул в ладоши и, желая продемонстрировать свою молодецкую удаль, спрыгнул со сцены.

И вечер покатился словно санки с горки. Авторы выходили, выбегали, выпрыгивали на сцену, откашливались и обволакивали зал своими рифмами и текстами. В программе были в основном стихи, и когда авторы заканчивали с выражением читать, их хвалили или легонько журили за отсутствие рифм, пауз, иногда даже смысла. Жене хотелось протяжно зевнуть во весь рот и с хрустом потянуться. Было очень скучно.

– Теперь послушаем Матильду Удальцову, нашу самую красивую сотрудницу, – подал голос главный концертмейстер с первого ряда.

Ого! Женя села ровно и вытянула шею. Похоже, он неровно дышит к Матильде! Дурак ты, Земсков, даром что заведующий! Так девчонку подставлять! Женя со всей ясностью увидела, как насупилась Анастасия Емельяновна при слове «красивая». На саму Матильду она теперь смотрела коршуном.

– Красивую? Хех! – ядовито усмехнулся женский голос сзади. – Кому и корова – невеста!

– Кобыла, – на автомате поправила Женя, но ее никто не услышал.

Матильда поднялась на сцену, смущенно кашлянула и расправила сложенные вдвое распечатки, что держала в руках. Женя послала ей жизнеутверждающую улыбку и ободряющий кивок.

– Здравствуйте, – чересчур громко произнесла Матильда. – Я прочту вам отрывок из моего романа. Он называется «Третья жена».

Женя услышала вокруг тихие смешки.

– Роман, ишь ты!

– Писательница…

– «Третья жена»?! – прошептал кто-то справа. – Это моветон – писать о Третьей Жене.

– Правда, о Третьей Жене уже все всё написали…

Аудитория настроена критично, куда критичнее, чем к другим авторам. Вон как зашевелились! Это плохо. Значит «пороть» бедную Матильду за ее романтическое фэнтези будут больно.

Но в одном они правы: «Третья жена» – самая затасканная городская легенда Белых Гор, самый затертый сюжет. Его уже использовали все, кто смог: блогеры, фотографы, писатели, поэты, художники и перформансисты, даже целые театральные труппы. Белые Горы за шесть прошедших лет были завалены спектаклями, инсталляциями и прочими произведениями искусства, посвященными только одной девочке-пай, которую угораздило влюбиться в хулигана.

История была стара как мир и обыкновенна, как хлопчатобумажные носки, но в Белых Горах по части легенд было скудновато. Здесь до сих пор считалось паранормальным исчезновение грузовиков, которые во время войны вывозили из города иконы и другие художественные ценности. Однажды в сорок третьем колонна выехала из города, по пути куда-то свернула, задержавшись на пару часов, а в место назначения прибыла уже порожняком. Ходили слухи, что через пятьдесят лет где-то за рубежом всплыли эти иконы, но белогорцы были упрямы и настаивали – это исчезновение было загадочным!

– Она антагониста в этой книге назвала Влад Земский, по сюжету он безумно влюблен в главную героиню, – прошептала Жене ее соседка справа.

Женя не ответила. Она улыбалась нервничающей Матильде.

Матильда тем временем глубоко вздохнула и принялась читать, сначала тихо, затем чуть громче, добавляя в голос оттенки.

Макс притянул Еву к себе и принялся целовать, на этот раз размеренно, даже с ленцой. Незаметно они оказались на заднем сиденье, где с плеч было сорвано платье, а поцелуи – медленные, тягучие и сладкие – покрыли ее ключицы. Ее губы распухли, а щеки покрылись ярко-розовым румянцем.

– Погибнем?

– Погибнем…

– Какая бездарная графомания, – бросил кто-то сзади.

– Порнография…

– Она даже имена не поменяла, – вздохнула Женина соседка справа.

Соседка как-то странно ерзала на сиденье, и у нее самой лицо горело лихорадочным румянцем – текст ее взбудоражил.

Жене отрывок показался куском дневника пятнадцатилетней девочки, самой настоящей «днявочки», в которой девятиклассницы описывают своих мальчиков и заклятых подружек. Но Матильда читала его с таким удовольствием, что Женя невольно заслушалась. К тому же главный герой, Макс, у Матильды оказался колдуном, охотящимся на зазевавшихся девиц, что ее немало повеселило.

Когда писательница перевела дух, а ее героиня после неуклюжего признания в любви принялась бродить по городу под любимую песню автора, Женя украдкой оглядела людей в читальном зале.

Земсков задумчиво гладил себя по бедру и рассеянно смотрел на Матильду, зато его заместительница крутила в руках карандаш, не скрывая радостного предвкушения. Женина соседка что-то радостно строчила в блокноте. Литераторы на первых рядах – благородные люди – скалились, будто почуяли кровь.

Мати закончила читать и по тишине поняла, что что-то идет не так. Она долго и очень аккуратно складывала свои листки, прежде чем поднять глаза.

– Автор, вот ваш последний диалог, – взяла слово Анастасия Емельяновна, поднявшись и церемонно расправив юбку, – вы только что сами прочитали его вслух и с выражением. Вам самой понравилось? Или вы все-таки услышали, как он фальшиво звучит?

Матильда не успела ответить, потому что слово подхватила Женина соседка справа. Со своего места она подскочила как ужаленная. Женя от неожиданности чуть не свалилась со стула.

– Посмотрите, как вы описываете глаза! – почти выкрикнула она, сверившись со своими записями в блокноте. – Это какие глаза? Зеленые с черными крапинками? Разве такое бывает? А потом это ваше, я записала… «Крапинки мне помахали»?

Матильда покраснела. Ее пылающие щеки были видны даже из середины зала.

– Я могу, например, вообразить машущие крапинки, – не выдержала Женя, глядя на выступающую снизу вверх. Она повысила голос, и ее тоже было слышно на весь зал. – Запросто! И глаза в крапинку бывают!

Теперь весь зал смотрел на Женю, а не на Матильду. Соседка справа опешила.

– Ну, раз так… – пролепетала она и села, покраснев при этом не хуже Матильды. Женя усмехнулась и перевела взгляд на сцену.

– Коллеги, у кого-нибудь есть еще замечания? – Анастасия Емельяновна не дала сбить себя с толку.