Потом доктор долго гладил Шеву по голове, объясняя маме, что детей нужно учить мечтать о том, что не причинит им боль.
Мама ругалась всю обратную дорогу, но к Шеве стала еще ласковее, чем раньше. Она даже не стала возражать, когда та сильнее прежнего попросилась не идти в школу и пропустила с ее разрешения несколько дней подряд.
Шева стала задумчивее обычного.
Она все так же не забывала подкармливать светлячков и даже отпускала их гулять по комнате, но больше не смела ими управлять. Ей начала казаться противной и стыдной песня, которой она раньше так гордилась и даже готовила как сюрприз маме.
Одним утром Анфиса, как и всегда ранней зимой, мастерила снежные шары на продажу. Шева сидела возле матери и листала затертую книгу с майским жуком на обложке.
Вдруг в дверь постучали.
Это были Пиона с дедушкой.
Дедушка улыбался во весь рот и держал на руках тарелку, накрытую полотенцем, из-под которого исходил пар. Пиона сосредоточенно держала цепкими пальчиками небольшую коробку.
– Добрый день, – сказал дедушка. – Решили тут навестить вас, а то Шевы в школе уже неделю не видать.
Мама накрывала стол, пока дедушка резал яблочный пирог. Шева и Пиона сидели рядом на старой софе.
– Это тебе, – тихо произнесла Пиона.
Она осторожно, словно иголки были не у нее, а у Шевы, передала ей в лапки коробку. Коробка была любимого цвета Шевы – темно-синего, перетянутая золотой лентой.
– Очень красивая.
– Это ты ее еще не видела, что внутри, – восторженно прошептала Пиона.
Шева аккуратно развернула коробку. Внутри оказалось маленькое стеклянное устройство, крышка была усеяна искусственными насекомыми из серебра. Шева узнала в них майских жуков.
– А что это такое?
– Это один из светильников, про которые говорил дедушка. Но он не будет гореть просто так.
– А что надо сделать?
Пиона наклонилась к большому уху Шевы и шепотом сказала:
– Надо представить то, чего еще нет в реальности. Твоя вера передастся фонарю и превратится в свет, который будет гореть в нем сколько угодно. Представляешь, какая экономия лампочек?
Шева недоверчиво посмотрела на Пиону. Похоже, это только вопрос времени, когда она перестанет считаться самой ненормальной в классе.
– Ну или просто поставь туда свечку. Там внизу. Под бумагой.
Шева пошарила лапкой по дну коробки и действительно нашла под нарезанной бумагой несколько свеч.
– Спасибо.
Пиона вытянула мордочку. Оказывается, у нее даже имелся лоб.
– Девочки, пойдемте к столу.
Шева и Пиона принялись за пирог, пока Анфиса за тем же столом заливала гель в очередной шар. Рядом с сахарницей стоял клей, а возле пирога лежали заготовки миниатюрных фигурок для шаров. Мама активно красила, подпиливала и успевала попивать имбирный чай. Намазанные клеем блестяшки забивались между пальцев и приставали к шерсти. Несмотря на беспорядок, все были довольны.
– Шева, леди Камилла рассказывала, что Тиф и Жав спрашивают о тебе, – произнес дедушка.
– Это неправда, – пробурчала Шева.
– Почему?
– Потому что они считают меня ненормальной.
– С ней никто не разговаривает в классе, деда, – высунулась из-за очередного кусочка Пиона.
– Это не от большого ума. Ты не должна стесняться того, что умеешь и любишь.
– Психолог сказал, что она переживает из-за несоответствия желаемого и действительного, – отвлеклась от шара мама.
– Вот как? Должны быть серьезные причины считать, что твое желаемое не может соответствовать действительному. Чего тебе хочется? – спросил дед Шеву.
