А Ляля была и сыта, и ухожена.
Хозяин в конюшне сидел до темна.
На праздники баловал новыми вОжжами.
– Зачем ей подарки? – ворчала жена.
А что обижаться? Поди, не любовница.
А Ляля красива, послушна, верна.
На голос хозяйки и с места не тронется,
В ответ только фыркает, вот сатана!
От самых яслей «сатану» не треножил он,
Не гнал и жену: ни полоть, ни косить…
Потомством семью не порадовал боженька.
Цеплялось дитя, не могла доносить.
Давно отошла красота её девичья
И бабья уже увядает совсем.
А он бережет и лелеет, надеется…
Без деток домина и скучен, и сер…
Она без того уже в счастье не верила,
А тут ещё горе: «Хозяйка, молись!»
Свалилось на спину хозяину дерево
И, кажется, ноги совсем отнялись.
Жена – на конюшню и Ляле поклонится.
– Тащила б сама да полсуток пути.
А мы – ты да я… вот и вся его конница.
Бывало, что я обижала… прости.
Надеюсь, что хватит нам жира подкожного,
Чтоб мне – не замёрзнуть, тебе – довезти.
Вдвоём мы должны совершить невозможное…
Хозяина нашего нужно спасти.
– Мы справились, Ляля! Он встанет со временем!
Ты умница, Ляля! Летела, как две!
Ещё подтвердилось… Я снова беременна!
Тут Ляля уставшая стала резвей.
