Шифр души. Поэзия - страница 4



И ни одна ещё не укусила…
Идёт с цветами парень в камуфляже,
В кульке прозрачном пара апельсинов.
Мила его нехитрая поклажа
Для девушки в футболке и лосинах.
Зачем гуманитарный институт?
На музыку, не то что на бумагу
Слова без разрешенья сами лягут,
Когда восторг в глазах у них прочту:
– Ей – нужно дать медаль за красоту!
– Ему – положен орден за отвагу!
Красиво! Изумительно красиво!
За окнами сирень, в окне герань.
Щипают губы дольки апельсина,
А всё вокруг в цвету, куда ни глянь.
Здесь красота подчёркивает силу.
Сугубо по-донецки Инь и Янь!

Это странный тандем

Мне ноябрь подарил дату в чёртову дюжину,
Но не время сейчас для гостей и вина.
В этот день не хочу песни петь или ужинать.
О прошедших годах не хочу вспоминать.
Будет листья срывать ветер злой и контуженый,
Новый повод мне даст для нечаянных тем.
Знал бы он, что под ватником тонкое кружево…
Это странный тандем, очень странный тандем.
Я сегодня одна прогуляюсь по городу
И купюру свою разобью по рублю.
Этот странный тандем подчеркнётся бигбордами.
С них от боли кричат: и «Скорблю!», и «Люблю!».
Этот странный тандем: бесполезного, нужного…
Каждый день здесь стоят у последней черты.
Этот странный тандем: розы, люди с оружием…
Здесь любимым – цветы и погибшим – цветы.
Равнозначно крепки жизни-смерти объятия.
И они раздают шансы равные всем.
Изменились давно и цена, и понятия…
Жизнь прекрасна! Но здесь стоит мало совсем…
Я расправлю на теле ажурное кружево.
Может быть, от него в жизни столько проблем?
А потом ватник свой засупоню потуже и
Буду просто писать… Это странный тандем.
Будет слово моё, перепетое стужею,
Для тебя оберегом на память висеть.
Будет слово твоё меня обезоруживать
И вот-вот на лопатки уложит совсем.
Захмелею от слов… Они голову вскружат мне,
Могут ранить, убить или взять меня в плен.
Это странный тандем – теплый ватник и кружево.
Автомат и цветы… Это странный тандем.

Эй, подруга!

Для Лилии Полшковой

Эй, подруга, сентябрь не весел…
Стало холодно по утрам.
А, давай, наколотим смесей
С молодильных целебных трав.
Эй, подруга, походу – осень…
Осень жизни… и на дворе…
Мы уйдем и как звать не спросят…
Жизнь… она ведь сродни игре.
Задождит, но не надо киснуть.
Рядом строится новый Храм.
«Аллилуйя! Во веки! Присно!» —
Не над нами звучит, а нам!

Дождливое

Дождь непрерывно стучит и стучит по крыше.
Из-за тумана тусклее горят огни.
Как же приятно сегодня тебя услышать!
Пусть от безделья, но всё-таки позвонил.
Дождь никого никогда не толкнёт на встречу.
Счастлив пробежке, пожалуй, один ручей.
Чем заниматься в тоскливый дождливый вечер?
Разве что только… устроить себе ковчег.
Но, ничего нет такого в звонке… И речи
Не побуждают решиться на ход конём.
Дождь виноватить во всём мне гораздо легче,
Чем признаваться, что дело совсем не в нём.

Рваные штиблеты

Опять пишу, мараю лист,
Закутав ноги потеплее.
В штиблетах рваных баянист…
Он так об осени умеет!
Исполнит музыкой поклон,
Пошлет букет волшебной трели.
На раз-два-три-четыре он
Разбередит… и отогреет…
Пусть кто-то изредка швырнет:
– Побрился бы! Помыл бы шею…
А он играет и поёт,
Не замечая всех лишений.
Другой хотел бы да не смог,
Хоть сыт и чист, одет по моде…
А этот – бомж, но царь и бог
Сейчас в подземном переходе!
Тут кто-то новое принёс…
«Ушли» на мусорник штиблеты.
Мой сердобольный город роз,
Благодарю тебя за это!

Белозубый январь

Белозубый январь искусает морозом,
Для кого-то опять смастерит снежный ком
И уйдёт, оставляя следы от полозьев,