Комбат отдал приказ:
– Илья! Выручай друга. Второй роте в бой!.
Вторая рота с трудом развернулась и танки поползли в обход к месту засады.
Командирский танк Ильи шёл первым. Механик-водитель метался в кабине танка:
– Товарищ командир, давайте быстрее, не успеем!
– Мины! Могут быть мины. Всем приказ передвигаться медленно за мной.
– Товарищ командир, первая же здесь уже проходила, какие мины!
– Отставить. Духи могли успеть поставить.
В эфире голос Фёдора отдавал приказы горящим танкам, слышна была отчаянная перестрелка. А потом всё стихло.
Танки Ильи подошли, когда бой был закончен. На горной дороге пылали танки роты Фёдора. Из сводного отряда в живых осталось лишь пять человек, и то это были десантники.
–//–//–
Действия капитана Костримова командованием дивизии были признаны правильными. Вот только комбат отводил глаза и не подал руки Илье. Он отдал приказ:
– Приказываю капитану Костримову возглавить похоронную команду по доставке груза «Двести» на Родину для захоронения с боевыми почестями.
Илья опешил, в батальоне была специальная команда для захоронения. Приказы исполняют. И Илья, возглавив похоронную команду, отправился в Советский Союз на военную базу их батальона, где рядом располагался военный городок с семьями военнослужащих.
Похоронная команда привезла тридцать шесть погибших. Плач стоял во всём городке, жёны и дети обнимали гробы своих мёртвых отцов и мужей, которых они надеялись дождаться. Что ты сделала, подлая война!
Ночью Илья с женой сидели в квартире Фёдора с его женой Ольгой, поминали друга. Говорить особо не хотелось, сидели молча. Неожиданно Ольга грустно сказала:
– Когда были у вас на дне рождения, смотрели фотоальбом, а там ты, Света, малёхая, малёхая и голенькая, а у интимного места маленькая родинка. Федя тогда дома сказал – подшучу над другом, пусть поревнует. Подшутил, Илья?
Илья побледнел от услышанного и не смог ничего ответить. Он встал из-за стола, вышел на улицу и побрёл к реке, там голосили вдовы убиенных. Он достал пистолет и выстрелил себе в сердце…
Много лет назад, когда только начинался мой путь в творчестве, мне пришлось недолгое время быть в Москве, и я подрабатывал в редакции одной из московских газет. Добывал интересные сюжеты, собирал случаи и всё собранное тащил к редактору, который скептически и небрежно перебрасывал листики с моими набросками и, тяжело вздыхая, ронял:
– Не то, не то, юноша.
Юноша тоскливо уходил, в полуголодном состоянии, думая о недосягаемом – хотя бы маленьком гонораре.
Однажды редактор полез в карман и достал 50 рублей (по тем временам это было неплохо), он сунул мне их и посоветовал:
– Ты бы поел чего-либо.
Я замял деньги в руке и пошёл в курилку. Только там я отжал ладонь и все присутствующие могли лицезреть целых 50 рублей И меня осторожно взял под локоть Колька, замызганный художник, оформляющий афиши и плакаты.
Он заговорщически прошептал мне на ухо:
– Приятель, тебе сегодня повезло. У меня есть грандиозный сюжет для рассказа в нашу газетенку.
Мне при этом подумалось – счастье приходит не одно, его сразу много. Я облизал губы и напрягся, вслушиваясь в Колькину речь:
– Иду сегодня по Москве, у метро «Сокол» хватает меня за руку красивейшая девчонка и спрашивает:
– Вы не знаете как мне найти Никифорова Игоря Владимировича?
– Я ей – адрес, улица? – Она ничего не знает, говорит только, что этот самый Игорёк обещал ей жениться четыре года назад, а сам сел и уехал в Москву. И вот эта девчонка через четыре года решила выйти замуж за другого, но она давала слово этому Игорьку, и теперь приехала в Москву, чтобы забрать слово назад. Представляешь, старик, в Москве она хочет найти Никифорова Игоря, не зная где он и что с ним, чтобы забрать свое обещание назад. При этом у неё не осталось ни копейки денег. Я кое-как уговорил её подождать у себя дома с моей матерью, чтобы она не попала ни в какую историю.
