Она припомнила, как Григорьевна посоветовала ей охомутать подставного Ганжу, чтобы замужем как в масле сыр кататься, а за спиной супруга завести любовника и нарожать от него детей. Школьнице моментом поплохело.
– Чай горячий, осторожно! – громко предупредил Коробкин, внося поднос. – Смотри не обожгись! Конфеты, кстати, классные. С утра купил. Чего такая серьёзная?
– Мелочи! Что за конфеты?.. М-м, вкусняшка!
Люба с удовольствием облизала пальцы, испачканные в шоколаде. Денис улыбнулся. Их потайная дружба до сих пор не выплыла из-за кулис. Совместные посиделки, душевные разговоры, покатушки на моцике по просторам Кубани, посещения могил на старом кладбище. Теперь вместо Овчинникова тихоня ходила к Дену как к себе домой.
Неделю назад правдами и неправдами она улизнула от Имира и смылась с Коробкиным в Красный лес. Подростки проторчали там до наступления сумерек, понаблюдали за косулями, послушали пение птиц и с удовольствием проболтали обо всём, что взбрело в их юные головы.
Школьница недоумевала, почему про Дениса и его отношение к девушкам ходят гадкие слухи. Она внимательно слушала подруг, впитывала как губка каждое слово – и оправдывала шатена. Люба искренне считала, что это трудности Наты, если она не может взять быка за рога и прямо предъявить парню прекратить использовать её как средство для утех. Что Ленка сама виновата в том, что Ден гуляет направо и налево и относится к ней без должного уважения. Что можно ценить Коробкина хотя бы за щедрость. И вообще, почему столько нытья? В конце концов, с Любой он так отвратительно себя не ведёт. Значит, причина не в нём.
«Может, я особенная?» – Девушка улыбнулась.
Когда Ден привёз её в Краснодар на Всесвятское кладбище, восторгу тихони не было предела. Они лазили без конца меж старых надгробий, покрытых мхом статуй, разглядывали стёршиеся от времени надписи и удивлялись пугающему, но всё же благодатному покою места, буквально спрятавшемуся от городской суеты в вековых дремучих зарослях.
Любе казалось, что Денис её понимает лучше, чем остальные. Недоверчивость, заносчивость и тревога постепенно сменялись на привязанность и почтение. Коробкин в её глазах больше не был бесстыжим криминальным элементом, что при знакомстве одним только взглядом залез ей в нижнее, а после здорово распустил руки. Он же мальчик! Просто не удержался. Бывает. На самом деле он не такой. Другой. Проще говоря, Люба расслабилась и стала искренне доверять Коробкину, принимая его за настоящего друга и идеального парня.
– Твою днюху будет здорово объединить с днюхами братьев. Толпу соберём. Шашлычки, пивас. Музон кайфовый. Зажжём! – Шатен приобнял подругу за плечи. Она засмущалась и заёрзала.
Несчастный сгоревший диван отремонтировали и перетянули хорошей гобеленовой тканью. Обои приятно освежали зал. Новые занавески. Ковёр с длинным ворсом купили недавно, школьница его раньше не видела. И не скажешь, что полгода назад здесь пожар был. Парнишка своё жильё любил и обустраивал его с заметной рачительностью.
– Не хочу отмечать. Тем более в толпе. Мне не нравится! Опять будут чуваки с речки?
– Ну плюс-минус. Так сильно не к душе пришлась майская тусовка?
Старшеклассница заробела.
– Не хочу больше всего этого видеть.
– Чего? – хитро прищурился юноша.
– Всего. – Поспелова, уйдя от ответа, покраснела.
– Понял. Но ты же именинница! Можешь сама выбрать, что хочешь, а что – нет.
