– Пацан настоящий рос, молодец!
– Молодец бы был, если б с девками не дрался. Были среди детворы три кулёмы особо задиристые. Долго не давали проходу моему Сэро. Стою я как-то летом на балконе, курю, погодой наслаждаюсь. Смотрю: принцессы плетутся по двору и заливаются плачем, грязные, мокрые, в чём-то измазанные. Не прошло и века, как их мамки прибежали. Оказалось, девки сына доставали, гадости кричали и камнями кидались, пока он с пацанами в лова играл. Мой не выдержал и обстрелял их сначала перезрелыми сливами с клумбы, потом – песком, а сверху окатил вонючей жижей из помойного ведра, что дворник возле лавочек оставил.
– Ха-ха, шалун!
– Пошёл, значит, я во двор. Сын, чуя расправу, взобрался на дерево, на самую макушку – и ни в какую не захотел слезать! Я и угрожал, и манил, и торговался – фиг! Пришлось за ним в мои-то годы на дерево лезть и договариваться. И так всегда было: не договоришься – не уступит. Вот такой паразит! Мы его из-за нрава буйного на борьбу отправили, чтоб прыть свою в дело пустил. Стал попрыгун и правда потише. Имир следом за Сэро в рукопашку ушёл, дабы брату нескучно было… Жуткий случай случился, помню, в садике: новая воспиталка ругала девочку, Имир вступился, за что был облит мочой…
Поспелов, услышав последнее, не удержавшись, громко охнул.
– Дальше слушай! Имира она мочой облила из ночных горшков, а Сэро, что вступился уже за брата, баба выставила голым на подоконник прохожим на смех. Что у курицы в голове было, не знаю, но мы с Лалой вмешаться не успели. Девочка, которую сыновья решили защитить (Вероникой звали), оказалась дочкой большого мента, и полоумную садистку-воспиталку погнали взашей в тот же день.
– Ну и слава Богу! За решетку её вообще посадить стоило!
– Может, и за решётку психопатка угодила, кто знает?.. Уж больно мент удачно сидел. Самое интересное, что после Имир дружить с Вероникой не стал, а вот хулиган Сэро ого-го как с ней спелся! Не поверишь: портфель за царицей носил, щенком по пятам ходил, защищал, годил, на цыпочках вокруг танцевал! Он с Вероникой вплоть до середины шестого класса за одной партой просидел. Не разлей вода друзья были! Любовь-морковь! Мы вместе с её родителями шутили, что свадьбу сыграть придётся – такая крепкая привязанность между детьми была! А потом… Потом всё покатилось в тартарары.
– То есть? – Собеседник посмотрел на нахмурившегося Ибрагимова. Тот опустил голову, тяжело вздохнул, затем продолжил.
– Вероника подставила Сэро. Привела в подготовленную облаву – и смылась. Сына крепко побили, а Имира, что пошел следом за парочкой и полез защищать брата, окатили бензином и подожгли.
Поспелов даже ахнуть не смог от возмущения.
– Да уж… Алмаз, слов нет! Ну и девка! Дешёвка…
– Да, Вася, дешёвка. И семья её дешевая. Но я тогда этого не понимал, не знал изнанки на момент трагедии и решил сгоряча, что во всём виноват мой Сэро. Мы с Лалой настолько привыкли к его потасовкам, что не раздумывая обвинили во всём. Мы даже не заметили, в каком он был состоянии! А на Сэро от побоев живого места не было! Я злился, гнал и ругал его так, как никогда до этого. Детей своих папаня-мент выгородил, а нас выставил виноватыми и опасными. Дружбу многолетнюю махом смыло. Имир пролежал в больнице почти месяц в тяжёлом состоянии, ожоги его оказались серьёзными, врачи гарантировали инвалидность. Обещали поломанную жизнь. Лала была на сносях и стресса не перенесла – разродилась Ярошем раньше срока, тяжело. Всё здоровье в родах оставила. Ярош младенцем днями и ночами орал дурниной и постоянно болел. Жена едва на ногах держалась от изнеможения. На работе у меня пошли перебои с зарплатой. Я подрабатывал, где мог, но денег на всех нас не хватало. Дома я почти не появлялся, уставал, злился.
