– Вас всех можно понять…
– Нет, Вася, нельзя! Я боялся за жизнь Имира, за здоровье Яроша и моей Лалы. Я не справился с гневом и намеренно лишил внимания Сэро, не поверил сыну, променяв его слово на враньё чужих людей! Не подумал, что чувствует мой ребёнок, избитый до такой степени, что лицо от синяков заплыло до неузнаваемости! Я-то сам никогда ни с кем не дрался. И знаешь, что? Вся семья будто объединилась против сына, и он остался в одиночестве – виноватый за всё и всех. Один на один сам с собой. Особенно не могу себе простить кое-какой момент.
Алмаз, растревоженный неприятными воспоминаниями, вдохнул поглубже.
– Как-то я вернулся после работы убитый наповал. Сил совсем не было. Плюхнулся на диван и уставился в телик. Что там по нему шло – в упор не помню. Не всматривался, весь в мыслях был. И тут ко мне подсел Сэро. Так по-детски, виновато потянулся, прижаться попытался. А я его отпихнул. Зло, грубо. И наговорил всякое. Что не сын он мне, что знать его не хочу…
– Алмаз, не казни себя! Он малой был, не запомнил!
– Не прав ты, Вася. Всё он запомнил! И я запомнил. Его разочарованное, огорчённое лицо. Ребенок перестал в меня верить. И последствия не заставили долго себя ждать!.. Мы здорово в тот год экономили. Лала была занята младшим, а кухарила Русланка. Дочка еду готовила поштучно – ничего лишнего. И вот она со временем подметила, что одна порция постоянно остаётся на месте. Сэро ничего не ел дома ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Из месяца в месяц. Сообразила сознаться мне дочь не сразу, так как с голодухи сама остатки доедала, либо Соне с Розой отдавала. Встал вопрос, где мой ребёнок питается, но в постоянной суете я позабыл разобраться. Потом подлетела особо ядовитая старуха-соседка: «Малец у уголовника с первого этажа – гость дорогой! По рынкам вместо школы шастает! Вора растишь?». Арон, приехавший с учёбы, выдаёт: «Батя, пацаны третью ночь подряд с хаты через форточку валят!». Взял я на пару со старшим сыном и прижал Имира – тот честно подтвердил слова соседки и объяснил, что лазает ночами вместе с братом, дабы того от проблем уберечь. Я – к этому уголовнику…
Поспелов, внимая каждому слову, подвинулся ближе к коллеге, боясь что-нибудь упустить.
– Мужик сказал такое, за что до сих пор я под землю провалиться готов! Что я хреновый папаня, что он моего сына, замерзающего ночью на морозе, с лавочки подобрал, потому что пацан домой идти не хотел. Что Сэро гостит и ночует у него больше полугода, а я только заметил. Что мальчишке нужны деньги и питание, и он сам выбрал зарабатывать на улицах…
– Урод просто использовал неумного ребенка, Алмаз! Не кори себя!
– Поздно корить-то. Из разговора я понял, что мой пострел на особом прицеле у местного криминала, и они моему ушлому и смышлёному воробушку ни за что не дадут завязать. С мужиком мы в итоге договорились. Он уехал из города, чтобы Сэро не смог к нему ходить, а я метнулся в школу. Там ещё пуще краснеть пришлось! Учительница знатно обалдела, выяснив, что отец Сэро – я, а не какой-то непонятный хмырь, являвшийся до этого в школу по вызову. Оказалось, сын толком уроки не посещал, скатился с отличия до хилых троек…
– Да уж! Проказник – легко сказано! – удручённо хмыкнул Василий и задумчиво подпёр рукой колючую щёку.
– Вот то-то ж! Имир, знаешь, тоже строптивый ого-го, но чудес не творил. Когда под стол ходил, не дай Бог его игрушки тронуть или переложить. Ворчал карапуз, ругался! А Сэро, оказалось, от обиды и одиночества воровать на улицы вышел. Знаешь, с детства Имир был надёжнее, чем старший Арон. С Имиром всегда можно было оставить младших, включая новорождённого Яроша. Крепкий и устойчивый он, как скала. Когда Имир оказался в больнице, вся семья будто лишилась рук. Пришлось повзрослеть Руслане.
