– Какую ещё казёнку? – пытался отцепиться от неё Фащ, подозревая, что она хочет его поймать с поличным: Феля была в числе лучших учеников, а Фащ ходил в отстающих.
– Слушай, я для себя спрашиваю, – доверительно сказала Феля, понизив голос.
– Точно?
– Точно, точно! Точнее не бывает.
– Контрольную по алгебре дашь скатать?
– Дам. Ну, рассказывай.
Фащ лукаво улыбнулся:
– А Ритке от меня записку передашь?
– А ты что, сам не можешь?
– Передашь или нет?
– Передам. Ну?
– Ладно. С утра иду в кино, притворяюсь, что учусь во вторую смену, если что. Потом покупаю мороженое, иногда две порции. Потом в парк. Там никого в это время нет, красиво, тихо.
– А что ты там делаешь один?
– Голубей гоняю, на траве валяюсь, думаю.
– О чём? Небось у кого потом домашнее задание скатать? – Феля хихикнула.
– Да иди ты! Я о Ритке думаю. Почему она с тобой такой дружит, а со мной не хочет.
– С какой «такой»?
– Ну, такой. Зловредной.
– За это контрольную не получишь.
– А я скажу, что ты на казёнку пошла, когда тебя в классе не будет.
Феля вздохнула и согласилась на все условия.
На следующее утро Феля зашла за мной, как всегда, и мы отправились якобы в школу.
Феля обладала удивительным свойством внушать доверие взрослым. У неё был какой-то правильный вид. И говорила она в их присутствии очень правильно. И вела себя со мной рядом, как старшая сестра. Модель поведения она, положим, удачно скопировала со своей старшей сестры, уже замужней, а всё остальное шло на интуиции.
Феля была хитрюга. Только своего любимого папочку она не могла обвести вокруг пальца. Он как глянет в её плутовские глазки, так сразу всё просекает.
– Ах ты, плутовка, – улыбаясь говаривал он, трепля её по щеке.
А Феля и не отпиралась – только смеялась в ответ, зная, что папочка её обожает и все шалости сойдут ей с рук. Тем более что отметки у неё всегда были хорошими и ни один учитель ещё никогда на неё не пожаловался.
Феля как-то рассказала мне по секрету, что папочка вечерами играет на одной квартире в преферанс и почти всегда выигрывает. Партнёров своих он умел читать только так, ничто не ускользало от его проницательного взгляда. И считать он умел дай бог каждому. Так что семья была обеспечена, несмотря на то что Фелина мама работала всего лишь медсестрой.
Мы вышли со двора, и я автоматически повернула направо.
– Стой, – одёрнула меня Феля, – нам налево. Мы сейчас сядем на троллейбус и поедем в кино.
У меня дух захватило от предвкушения полупустого зала и фильма, который будут показывать практически для нас.
У кассы мы отсчитали мелочь, и Феля направилась покупать билеты.
– Два билета, – сказала она уверенно. И на всякий случай прибавила: – Мы во второй смене учимся.
Кассирша взглянула на неё с усмешкой:
– Те, кто во второй смене, ещё дрыхнут.
– А вот мы не дрыхнем, – бодро и без капли смущения отпарировала Феля.
Кассирша только головой покачала.
В зале было абсолютно пусто, промозгло и неуютно. Мы поёжились, ожидая, когда погасят свет.
– Сколько там до начала? – спросила я.
– Две минуты, – ответила Феля, которой недавно подарили часы.
Через две минуты зажёгся экран, и нам стали промывать мозги какими-то урожаями и достижениями в науке и технике.
– Перешли бы сразу к делу, – прошептала я.
– Ты чего шепчешь? Кроме нас, тут никого нет, – громко сказала Феля.
– Привычка, – ответила я опять шепотом.
– От вредных привычек нужно избавляться, – веско сказала Феля. – Ну, давай скажи чего-нибудь вслух.
