Шоферские истории - страница 4

– А че я?! – возмутился тот – Панкрат пусть едет, его «уазик», а я на смене сегодня!

– На смене тебя Андреев заменит. Панкратов вчера с радикулитом свалился. Андреев туда не ездил, не знает ничего. А ты уже бывал, все знаешь, объяснять ничего не нужно. Зайди к Иванычу, возьми накладные – и дуй в гараж!

Толян, получив накладные, вышел из кабинета начхоза и нос к носу столкнулся с невропатологом, доктором Васильевым

– Во! – радостно воскликнул тот – На ловца и зверь медленно подходит! Ты то мне и нужен! В Петрозаводск?!

– Ну!.. – осторожно изрек Толян, уже чувствуя какой-то подвох

– Я с тобой поеду до Матросов, главврач распорядился. Надо тут одну пациентку на освидетельствование везти – совсем, похоже, крыша съехала у бабы.

Толян резко погрустнел, но оспаривать приказ главврача, в силу своей молодости и подчиненного положения, не осмелился.

– Подъедешь к одиннадцати в поликлинику, погрузимся – и вперед!

– А она не буйная? – Толян опасливо поежился – А то еще учудит чего в машине? Это же не «буханка», 469-й, там перегородки нет!

– Да, не должна! – усмехнулся Васильев – Если что, я ее быстро успокою!

Толян с недоверием окинул взглядом щуплого доктора, вздохнул и двинулся к гаражу.

Подъехав ровно в одиннадцать к поликлинике, он увидел у входа знакомую фигуру невропатолога. Рядом с ним переминалась с ноги на ногу здоровенная бабища, превосходившая того по габаритам как минимум вдвое. Толян сравнил весовые категории доктора и пациентки. – Такая скорее его сама успокоит, причем навсегда…– со страхом подумал он.

– Давайте, Антонина Петровна, садитесь в машину – обратился Васильев к пациентке – Сейчас съездим в главную больницу, доктор вас посмотрит и сразу назад. Это недолго, к вечеру уже дома будете.

Тетка безропотно забралась в «уазик». «Уазик», жалобно крякнув, ощутимо просел. Толян недоуменно уставился на Васильева.

– Ты что?! – возмущенным шепотом прошипел он – Она же тебя заломает как щенка!

– Да нормально все! – улыбнулся тот – Ну сам посуди, стал бы я везти, будь она опасная? Она только с виду такая, а так спокойная, не агрессивная. Ну, съехала крыша у бабы – бывает! А назад тебе и не надо будет ехать забирать, оттуда вечером машина пойдет, на ней и привезу.

Толян недоверчиво покосился на доктора, усевшегося на переднем сидении, забрался в «уазик» и повернул ключ. Мотор, фыркнув, завелся, машина, переваливаясь на ухабах, выехала на шоссе.

Первые километров двадцать все было спокойно. Пациентка, повозившись, устроилась сзади и сидела молча, глядя в окно. Васильев, поболтав с Толяном, привалился к дверце, и, сдвинув шапку на глаза, задремал.

Толян уже почти успокоился. – И чего боялся? Баба, вроде как, смирная, вон, и доктор спит спокойно… Все в порядке, а я, как пацан, перепугался – думал он. И, видимо, сглазил! Сзади вдруг раздалось низкое утробное мычание. Толян кинул взгляд в зеркало. Тетка, уставившись прямо перед собой пустым взглядом, мерно раскачивалась, подвывая и мыча.

– Писец!!! – со страхом подумал Толян – Сейчас эта чокнутая сзади накинется, и душить начнет…

Он, кося одним глазом в зеркало, другим на дорогу, пихнул локтем в бок доктора. Тот поднял голову и посмотрел на перепуганного Толяна. Потом повернулся назад, и, видимо оценив состояние клиентки, как не представляющее опасности, успокаивающе кивнул ему и вновь задремал. Однако спокойствие Толяна уже покинуло, и остаток пути до места назначения он провел в постоянном страхе за свою шкуру, поминутно отслеживая в зеркале мычащую и раскачивающуюся с равномерностью маятника пациентку. От пережитого напряжения у Толяна, плюс ко всему, еще и начали проявляться признаки «медвежьей болезни» – «В животе скрестили трассы две критические массы…». Едва заехав на территорию больницы, он выскочил из машины и, пулей влетев в какую-то дверь лечебного корпуса, видимо интуитивно, а скорее по запаху, чувствуя расположение места общего пользования, пронесся по длинному коридору, и, достигнув желанного помещения, на ходу спустив штаны, плюхнулся на стульчак. Дверь, громко щелкнув замком, захлопнулась. Толян, шумно облегчившись, перевел дух, и уставился на дверь. Что-то в ней показалось ему странным.