Эту серую обыденность разбавляли
обеды и ужины в малой столовой с дядей – завтракали мы в разное время. И один
из этих ужинов обязательно должен был стать последним.
- Слушай меня внимательно, Луна,
- он смотрел на меня хмуро, словно боялся, что не оправдаю его надежд. – Я продумал
все до мельчайших подробностей, и все указания зашифрую в письмах. Будешь
соблюдать каждую деталь – останешься жива и на свободе. Решишь заниматься
самоуправством – дорого заплатишь.
Я кивнула с волнением. Конечно,
не сомневаюсь, что в случае моей поимки он бросит меня на произвол судьбы. И от
этого горького осознания почти не больно.
Сейчас же я ловила каждое его
слово, стараясь проникнуться важностью момента. Но в глубине души меня терзала
мысль: что стоит за его строгими указаниями? Одно дело – желание защитить меня,
и совсем другое – наказание за несоответствие ожиданиям. Я чувствовала себя не
столько воспитанницей, сколько воином, на которого возложены большие надежды.
- Все зависит от твоей
способности держать язык за зубами, - продолжал дядя, - на отборе тебя ждут
только враги, хоть и будут притворяться друзьями. Не доверяй никому.
Каждое слово, произнесенное в
присутствии чужих, может обернуться против меня.
Я глубоко вздохнула, чтобы
успокоить дрожь в коленях. Сердце стучало так громко, что мне казалось, его
слышно за несколько тальм.
- Помни, Луна, - продолжал дядя,
- в этом мире нет места для слабости. Если ты на миг ослабишь бдительность,
последствия могут быть катастрофическими. Я не смогу быть рядом, чтобы защитить
тебя, поэтому тебе придется полагаться только на свои силы.
Я ощущала в воздухе нависшую
угрозу, я была готова принять вызов, несмотря на страх. Внутри разгоралась
искра уверенности в том, что я смогу выжить. Пришло время продемонстрировать не
только храбрость, но и хитрость.
- Я справлюсь, - произнесла я
тихо, но уверенно.
- Вечером соберут твои вещи.
Утром приедет твоя компаньонка, а ближе к полудню я смогу тебя проводить.
- Компаньонка… - протянула я
непривычное слово.
- Для отвода глаз. Молодая
знатная девушка без сопровождающей смотрится подозрительно. Если бы не
мотовство твоего отца, можно было бы выписать дуэнью, но будем исходить из
возможностей…
Я взглянула на дядю, пытаясь
прочитать его мысли через измученное лицо. Неужели я действительно оказалась в
такой безвыходной ситуации, где каждая мелочь может стать роковой? Я знала, что
мне предстоит примерить на себя маску и играть по правилам, которые не я
установила. Это понимание наполняло меня тревогой, но в то же время будило во
мне мужество.
- А если компаньонка не окажется
надежной? – тихо спросила я, ощущая, как страх вновь пробирается в мою душу.
Дядя нахмурился, его взгляд стал
еще более строгим.
- Если ты почувствуешь, что она
может предать, действуй быстро и решительно. Никто не должен знать о твоих
намерениях, — произнес он резко и отрывисто.
По возвращении в свою комнату я
бросила взгляд в окно. Небо было затянуто низкими серыми облаками, и лишь
редкие лучи солнца пробивались сквозь них, искрясь, как мои мечты о свободе. Я
вздохнула, зная, что это тишина перед бурей. Завтра всё изменится. Мне придется
оставить уют своей комнаты, привычный мир, где мне было не слишком хорошо, но
как-то вполне спокойно. Что ждёт меня за пределами этих стен, в мире, где
каждый шаг может стать последним?
