После того как выпили три раза, соседки поставили перед всеми стаканы с киселем, накрыв их пирожками с рисом. Димка ловко зацепил Марусин пирожок и сунул в карман. Когда соседи и дальние родственники выпив кисель ушли, вспыхнул скандал между отцом и тетей Ниной, едва не дошедший до драки.
– Рябой слизень! – кричала тетя Нина.
– А ты выдра пергидролевая и толстая выхухоль, – не остался в долгу отец. – Да подавись ты!
– Уступи, я все-таки гипертоник.
– И что?
– Астматик я.
– Не могу, извиняйте.
– На гипертоника руку поднял! Люди, смотрите, астматика убивают! – заверещала Севкина.
– Дети, мы уезжаем, – вскочил из-за стола, будто случайно прихватив две недопитых бутылки водки и неоткрытую банку фрикаделек, стоявшую на подоконнике, – нас здесь не поняли. А-а-а-а! Разойдись, убью! – с истошным воплем пулей вылетел из дома.
Димка, похожий из-за раздувшегося пиджака на жирного пингвина, кинулся следом. Я неохотно потащился за ними. Следом выскочили Севкины, поливая нас ругательствами. Димка набрал сухих каштанов Воронка и под визг Севкиных закидал их конским навозом, до слез рассмешив пьяного отца.
На обратном пути выяснилось, что Димка достойный сын отца – умудрился незаметно стащить висевший на заборе старый хомут Воронка и ящик, в котором было разгромленное гнездо.
– Что ты за хлам тащишь? – возмутилась мать.
– Ничего это не хлам, – обиделся Дима.
– А что это?
– В хозяйстве сгодится, – отцовскими словами отозвался брат.
– Сгодится? – глаза матери нехорошо сузились. – Зачем тебе старый хомут может сгодиться? На шее носить будешь, Ерема?
– Продадим кому-нибудь.
– Такое старье? Таких дураков, кроме вас с батей, в округе нет давно.
– Мы с Васей его мазью натрем – станет как новый.
– Между прочим, – пьяно кивнул отец, – дельная идея. Весь в меня.
– Витя, ты бы лучше за дорогой следил, алкоголик. Ладно хомут – бог с ним, может, найдется дурак. Но ящик, ящик ты зачем тащил, садовая твоя голова? У нас своего хлама полно.
– В нем куры нестись будут.
– Да с чего ты взял?!
– В унитазе же несутся, – хитро улыбнулся брат.
– При чем здесь унитаз?
– Мы же унитаз украли – в нем несутся. Теперь ящик украли – и в нем будут нестись.
– За что мне такое наказание? – мать схватилась за голову. – Один дуб дубом – весь в батю, второй – рохля, даже гвоздя не упер. Все волокут: и жук, и жаба, только наш Васек из-за своей лени даже гвоздя не утянул. Димка мямлик мямликом, а все, вишь, хучь хлам, а все равно домой тянет.
– Вы же говорили, что у родителей воровать нельзя, – попытался оправдаться я.
– Правильно, – отец повернулся ко мне, – у родителей воровать нельзя.
– Грех это, – вставила мать. – Вить, следи за дорогой.
– Но бабушка вам не родитель, – отвернувшись, продолжил мысль отец, – значит, вам у нее воровать можно и даже нужно! Чем Дмитрий и воспользовался.
– А я еще и еды спер, – похвастался ободренный похвалой Дима.
– Весь в меня, – закивал отец.
– И вот еще, – Димка достал из кармана большой синий носовой платок в клетку.
– Где ты его взял? – поморщилась мать. – С покойника что ли?
– Мародерствовать нехорошо, – строго сказал отец.
– На веревке у соседей сушился, – потупился брат.
– У каких? – не унималась мать.
– Что со стороны сарая, за садом.
– Наш пострел везде поспел, – подмигнул в зеркало отец.
– В вашем возрасте уже пора баранов воровать, а вы волокете всякую чепуху!
– Баранов воровать надо уметь, – назидательно сказал отец. – Тут нужно быть юрким, как неуловимый Шпулечник, что бы все было, как с гуся опилки. Не зря говорится, не имей сто баранов, а женись, как Чурбанов. Нашим тюхам-матюхам хотя бы курей для начала толком воровать научиться.
