– И не говори, – мать тяжело вздохнула, – в кого они только такие уродились?
Всю дорогу чехвостила нас: Димку за то, что тащит всякую дрянь и меня – за бесхозяйственность. Отец же лишь пьяно хохотал, вспоминая испачканных навозом Севкиных.
– А почему опилки с гуся? – уже почти перед домом спросил Димка.
– Потому, сын мой, что чучела всегда набивают опилками и никак иначе. Шпулечник любит чучела делать, хлебом его не корми.
– А кто такой Шпулечник?
– Шпулечник фигура мрачная, – перестал хохотать отец и сразу помрачнел, – можно даже сказать зловещая. Я вам больше скажу: Шпулечником детей пугали в свое время. Это наш злой рок, наше родовое проклятие…
– Витя, не рассказывай всякие ужасы на ночь, – сказала мать, – не нагоняй на детей жуть. А то им и так после похорон будут кошмары сниться.
– Кошмары? – отец задумчиво выдохнул сигаретный дым в лобовое стекло. – Я на похоронах брата был еще младше, чем они, а кошмары не снились.
– Ты просто толстокожий, как слон.
– У тебя был еще брат? – не утерпел я. Про младшего брата отца мы знали – он сейчас опять сидел в тюрьме. Первый раз отсидел за убийство, вышел, побывал у нас в гостях и сел за разбой. Но про второго слышали впервые.
– Был, – отец как-то странно посмотрел на нас в зеркало заднего вида, – старший, Володька. Его убили. Некоторые считают, что его как раз Шпулечник и убил.
– Вить, – голос матери дрожал от напряжения, – хватит городить ерунду. Не сочиняй сказки. Нашелся выдумщик.
– Ничего я не выдумываю. Стакан с пчелами у бабки на подоконнике видела?
– Ну, видела, – пожала плечами. – И что?
– А то, что это Шпулечника работа.
– Какой-то бред сивой кобылы в лунную ночь. Тебя надо в дурку отправлять, пока ты не начал голым бегать по крышам на четвереньках и выть на Луну.
– Чего это я буду выть на Луну?
– А чего вы, психи, все на нее воете?
– Я откуда знаю? – пожал плечами.
– Вот и пора лечить, пока не знаешь. И прекрати курить в машине, у нас вся одежда дымом провоняет.
– Хорошо, – отец выбросил окурок в окно и он горящим угольком пронесся мимо заднего стекла.
Мы молчали до самого дома. Машина остановилась перед воротами, мать ушла в дом, а я возился с засовом ворот.
– А зачем Шпулечник баранов ворует? – тихо спросил отца Димка.
– Затем, что ему надо свою жизненную массу поддерживать, а баранина вкусное и питательное мясо. На Кавказе от баранины и вина сплошные долгожители.
– Он ест, потому, что у него растущий организм? – брат вспомнил любимое отцовское оправдание бездонности желудка.
– Он ест потому, что не совсем живой…
Я открыл ворота – отец загнал машину во двор.
– Это как?
– Ты не поймешь, да и Танька запретила пугать.
– А почему Шпулечник?
– У викингов и германцев был миф о Норнах, богинях, плетущих нити человеческих судеб.
– А при чем тут Шпулечник?
– При том, что нити жизней на себя наматывает, как на шпульку. Чеши спать, не забивай себе голову. Подрастешь, расскажу про Шпулечника.
Брат вылез из машины и пошел к дому, не услышав, как отец добавил:
– Если подрастешь…
– Новые времена – новые возможности, – похмельный отец постучал пальцем по столу, привлекая внимание. – Перестройка, ускорение, гласность, дали нам новые цели и методы, новое мышление. Это вам не старые хомуты с заборов тырить.
– Вить, ты прямо как Горбачев, – уважительно сказала мать, – тебе только пятна не хватает, а так, язык подвешен что твое ботало.
– Мастерства не пропьешь, – отец приосанился. – Так вот, про что я? Вам, дети, наше поколение вручает переходящее знамя.
