Причина взрыва неизвестна, но следует предположить, что взорвалось несколько сотен пудов пороха, за которым не было контроля, и начались торг и обмен: порох рассыпали из бочек в мешки и уносили, труся по земле. При этом смолили самосад чуть ли не все, бросая окурки на землю. Как тут пороху не загореться, и как было избежать катастрофы?
Разруха она верно «в головах» прежде, а от нее и до погибели шага делать не нужно.
События в Ачинске подорвали и без того слабый настрой белой армии. Держаться вместе заставляла необходимость хоть как-то выжить, выйти из возникшей катастрофы живыми.
Впереди, после Ачинска, на пути отступающих армий был мятежный Красноярск. Казалось, что этот большой город с гарнизоном – оплот власти и можно встать после тяжкого пути, отдохнуть, зацепиться и остановить Красную Армию, но оказалось, что твердь обернулась хлипким гнилостным болотом, – изменой. Боеспособный кадровый гарнизон, его начальник генерал Бронислав Зиневич, крепко державший семидесятитысячный город, переметнулись в подчинение к эсеровскому Политцентру, отвергая резко пошатнувшуюся власть адмирала Александра Колчака. Политцентр же был слаб и как только к городу подошли дивизии Красной Армии, власть перешла к большевикам.
Поезда с Верховным правителем Колчаком и вагонами с золотым запасом едва успели проскочить Красноярск, как случился мятеж.
Четвертого января Сибирская Армия, потеряв две дивизии, деморализованные взрывом и сдавшиеся в Ачинске, подошла к Красноярску. Численность подошедших войск и беженцев была огромна – десятки тысяч солдат и еще столько же гражданских лиц. Командующий армией генерал Каппель поручил генералу Войцеховскому выбить из города взбунтовавшийся гарнизон. Но успеха действия войск не имели из-за нерешительности и отсутствия сведений о противнике.
Между тем силы, защищающие город, были незначительны и могли быть смяты многотысячной армией. Но кроме достаточного числа штыков в армии, нужны еще решимость и умелое управление частями. Этого в тот момент в достатке не оказалось.
Из Красноярска в сторону деревни Дрокино для преграждения пути в город, была спешно выслана полурота пехоты красноармейцев с пулеметами. Наспех собранные, слабо обученные бойцы заняли высоты к северо-западу от города верстах в трех от него, в тайне надеясь, что пронесет и боя не случится. А место было выгодное: c Лысой горы, что господствовала над долиной и рекой, все открытое в этих местах пространство простреливалось на многие километры.
На противоположном плато собралось несколько тысяч саней с сидящей на них Белой армией, подошедшей с запада. Тут же при войске был верхом и командующий генерал Каппель, его заместитель генерал Сергей Войцеховский, и с ними несколько всадников из штаба. Воинское начальство только, что покинуло вагоны, вставшего окончательно перед городом поезда, и теперь озирало театр действий и не видело перспектив превратить унылый ход слабоуправляемых частей в победную поступь многочисленного, но смертельно уставшего войска.
Прогнать несколько десятков красноармейцев можно было обходом влево с одновременным нанесением прямого удара, о чем тут же был сделан приказ. Однако ни один солдат из саней выходить не пожелал, и все завершилось к ночи только бессмысленной взаимной пальбой без каких-либо последствий. С наступлением ночи войска пошли в обход Красноярска, направляясь в сторону Емельяново и далее на восток. Другая часть подразделений прошла через город по его окраинам, не зная о ситуации в городе. Это привело к тому, что боеспособные части попали в засаду и сдались Красноярскому гарнизону, еще недавно входившему в состав Сибирской армии.
