Читать онлайн Ганс Якоб Гриммельсгаузен - Симплициссимус
Hans Jacob Christoffel von Grimmelshausen
Der abenteuerliche Simplicissimus
© ООО «Издательство „Вече“», 2019
© ООО «Издательство „Вече“», электронная версия, 2019
Благорасположенное напоминовениe доброхотным читателям
Высокочтимые, благосклонные, предорогие и любезные соотечественники!
Сим издается в свет совершенно новым набором и тиснением мое утешно-занимательное и весьма глубокомысленное Жизнеописание, украшенное изрядными гравюрами на меди, изготовленными по моей инвенции, а также моего батьки, матки, Урсело и сына Симплиция, к чему понуждает меня дерзкий и поистине наглый перепечатник, который, уж не ведаю, по зависти ли себялюбивого сердца или, как мне скорее думается, по бесстыдному подстрекательству неких недоброхотов, вознамерился пренаглым образом вырвать из рук и совершенно незаконно присвоить себе высокопохвальные труды, издержки, прилежание и усердие моего господина издателя, употребленные на добропорядочное и благопристойное издание сего моего сочиненьица, ему одному только препорученного и переданного со всею проистекающею из сего прибылью. Такое бесчинное предприятие, когда я о нем уведомился, повергло меня в прежестокую опасную болезнь, от коей я и по сей день не оправился. Однако ж велел я возлюбленному моему сыну Симплицию составить вместо меня и разослать любезным моим соотечественникам, а также довести до слуха Юстиции трактатец, на титуле коего обозначено:
Надеюсь, что сие сочиненьице будет вам не докучливо, ибо в нем содержатся такие arcana[1], которые дают в руки превосходное средство сохранить свое добро в надежном покое и приятной безопасности. Меж тем пусть сие издание моей книги, на коем обозначено имя моего издателя, будет предпочтено всем прочим; ибо другие экземпляры, кои выпущены противною стороною, я, не будь я Симплициссимусом, не только не признаю своими произведениями, но и стану их всячески преследовать до последнего дыхания, и, где только ни увижу, велю пустить на обертку, и не премину послать образчик господину Перетырщику. Впрочем же, не могу также не уведомить, что мой издатель с великим прилежанием и издержками намедни выпустил в свет мой «Вечный неизменный Календарь», также многие другие презанимательные сочинения, как-то: «Черное и Белое, или Сатирический Пильграм», «Побродяжка Кураже», «Затейливый Шпрингинсфельд», «Целомудренный Иосиф и его верный слуга Музаи», приятная для чтения «Любовная гистория и жизнеописание Дитвальда и Амелинды» и еще «Двуглавый Ratio status»[2], за коими в будущем должна последовать, ежели я и сын мой Симплиций будем живы, небольшая ежегодная настольная книга или календарь в кварту, содержащий Continuatio, сиречь продолжение моих диковинных приключений, дабы оказать вам, любезные соотечественники, некоторое удовольствие. А буде объявится наглый и охочий до чужого добра мошенник, который вознамерится и сие перепечатывать и присваивать, то я учиню ему такую баню или отместку, что он до конца дней своих не забудет Симплициссимуса. И сие, прошу вас, господа соотечественники, где бы вы ни пребывали, не оставлять без внимания. Я же, напротив, служу вам, чем только могу и умею, и остаюсь
Вашим покорным слугою
Симплициусом Симплициссимусом.
Книга первая
1-я гл. Симплиций толкует о знатном роде,
Понеже давно он славен в народе.
2-я гл. Симплиций пастушеский сан приемлет,
Сей же никто у него не отъемлет.
3-я гл. Симплиций дудит на волынке пузатой,
Покуда его не схватили солдаты.
4-я гл. Симплициев дом – солдатам награда,
Нигде их разбою не видно преграды.
5-я гл. Симплиций в лесу, что малая птаха,
Колотится сердце его от страха.
6-я гл. Симплиций в лесу отшельника слышит,
Повергся в ужас, сам еле дышит.
7-я гл. Симплиций находит себе кров и пищу,
С отшельником вместе живет, словно нищий.
8-я гл. Симплиций в беседе с отшельником сразу
Выводит наружу дурацкий свой разум.
9-я гл. Симплиций становится христианином,
А жил он доселе скотина скотиной.
10-я гл. Симплиций писать и читать обучен,
В мыслях с пустыней вовек неразлучен.
11-я гл. Симплиция повесть о жизни в пустыне,
Что им служило столом и периной.
12-я гл. Симплиций смерть зрит, какого бывает,
Отшельника тело в земле погребает.
13-я гл. Симплициус хочет пустыню покинуть,
Где ему привелось едва не погибнуть.
14-я гл. Симплиций видит, как солдаты-черти
Пятерых мужиков запытали до смерти.
15-я гл. Симплиций уснул, не насытивши чрева,
Зрит в сонном виденье пречудное древо.
16-я гл. Симплициус грезит о солдатской доле,
Где младший у старших всегда под неволей.
17-я гл. Симплиций не может взять себе в толк,
Чего ради охотно дворян берут в полк.
18-я гл. Симплиций в лесу письмецо обретает,
Пустыню затем не к добру покидает.
19-я гл. Симплициус ищет лучшую долю,
А сам попадает в злую неволю.
20-я гл. Симплиций понуро шагает в тюрьму,
По счастью, священник попался ему.
21-я гл. Симплициус после тяжких невзгод
Нечаянно зажил средь важных господ.
22-я гл. Симплициус слышит, как после сраженья
Отшельник в пустыне обрел утешенье.
23-я гл. Симплициус жизнь начинает наново,
Становится пажем у коменданта в Ганау.
24-я гл. Симплиций казнит беззаконие мира,
Где каждый избрал себе злого кумира.
25-я гл. Симплиций не может в злом мире ужиться,
А мир сердито на него косится.
26-я гл. Симплиций взирает ребяческим оком,
Каким солдаты подпали порокам.
27-я гл. Симплиций зрит, как крапивное семя
Добро наживает в недоброе время.
28-я гл. Симплиций в гаданье теряет кураж,
Его надувает проказливый паж.
29-я гл. Симплиций, соблазном смущен, ненароком
Проворно съедает телячье око.
30-я гл. Симплиций впервой зрит пьяных солдат,
Вздурились за чаркой, сам черт им не брат.
31-я гл. Симплициус ставит на пробу кунштюк,
Едва тут ему не случился каюк.
32-я гл. Симплициус зрит: на пиру кавалеры
Священника потчуют сверх всякой меры.
33-я гл. Симплиций относит на кухню лисицу
С приказом сготовить на ужин с корицей.
34-я гл. Симплиций на странных танцоров дивится,
От страху в глазах у него все двоится.
Первая глава
В наше время (когда толкуют, что близится конец света) нашло на людей подлого звания поветрие, при коем страждущие от него, коль скоро им удастся награбастать и набарышничать толико, что они, помимо немногих геллеров в мошне, обзаведутся еще шутовским платьем по новой моде с шелковыми лентами на тысячу ладов или же иным каким случаем прославятся и войдут в честь, тотчас же восхотят они объявить себя господами рыцарского сословия и людьми благородного состояния предревнего роду; а как частенько оказывается и прилежными поисками подтверждение находит, деды-то их были трубочисты, поденщики, ломовики и носильщики, двоюродные их братья – погонщики ослов, фокусники, фигляры и канатные плясуны, братья – палачи и сыщики, сестры – швеи, прачки, метельщицы, а то и потаскушки, матери – сводницы или даже ведьмы, и, одним словом, весь совокупный род их в тридцать два предка столь загажен и обесчещен, сколь это повсегда лишь цеху сахароваров в Праге быть возможно; да и сами они, новоиспеченные эти дворяне, нередко столь черны, как если бы они родились в Гвинее и воспитаны там были.
Я не хочу вовсе уподобить себя таким шутовским людям, и, хотя не скрою правды, сам не без того, и частенько мнил, что беспременно происхожу от некоего вельможного барина или, по крайности, от простого дворянина, ибо от природы питаю склонность к дворянскому ремеслу, – будь у меня на то достаток и снаряжение. Однако ж мое происхождение и воспитание не шутя можно сравнить и с княжеским, ежели не пожелать усмотреть в них великое различие. Чего? У моего батьки (ибо так зовут отцов в Шпессерте) был собственный дворец, такой же, как и у прочих, притом красивый, какого ни один царь в свете, будь он еще более могуществен, чем великий Александр, не сумеет построить своими руками и от того на веки вечные заречется; оный дворец был расписан глиною и заместо бесплодного шифера, холодного свинца и красной меди покрыт соломою от благородных злаков; и дабы он, мой батька, своим высокочтимым и знатным родом, от самого Адама ведущимся, и своим богатством достойно мог величаться, повелел он воздвигнуть вкруг замка стены, да не из камня, что находят на дороге или выкапывают из земли в бесплодных местах, а тем паче не из тех никудышных печеных камней, кои в короткое время изготовлены и обожжены быть могут, как это в обычае у иных важных господ; вместо того взял он бревна от дуба, каковое полезное и благородное древо (ибо на нем произрастают окорока и колбасы), чтобы прийти в совершенный возраст, требует не менее ста лет. Найдите монарха, который тако же поступил бы! Найдите венценосца, который возмечтал бы сие в дело произвести! Батька мой повелел все комнаты, залы и покои почернить дымом того только ради, что то – самая неотменная краска в мире и подобная роспись более времени для своего исполнения требует, нежели искусный живописец для изряднейших своих картин. Обои там были самой тонкой на земле ткани, ибо та, кто ее нам изготовила, в древности осмелилась с Минервой самой в прядении состязаться. Окошки там были посвящены святому Николе Бесстекольному, не по иной какой причине, кроме той, что ему было ведомо, сколько труда и времени положить надобно на совершенное изготовление стекла из конопли, либо льняного семени, – много более, нежели на самое лучшее и прозрачное стекло из Мурано, ибо достоинство батьки позволяло ему полагать, что все великим трудом добытое потому именно и великую цену имеет и тем дороже бывает, а то, что дорого, знатным людям более всего приличествует и достоинству их подобает. Заместо пажей, лакеев и конюхов были от него поставлены овцы, козлы и свиньи, весьма искусно наряженные в подобающую им природную ливрею; они частенько услужали мне на пастбище, пока я, утружденный их службой, не отошлю их от себя и не загоню домой. Оружейная палата, или арсенал, вдосталь и наилучшим образом снабжена была плугами, кирками, мотыгами, топорами, лопатами, навозными и сенными вилами, с каковым оружием батька мой каждодневные упражнения имел. Лес валить и корчевать – вот в чем была его disciplina militaris
Похожие книги
