Вадим и Родогор обернулись в сторону стоящей у притолоки девки.
Они совсем забыли о ней и теперь с изумлением рассматривали её, как будто видели в первый раз.
– Цыц! Кто тебя спрашивал? – сквозь зубы процедил вождь. – Молчи, когда мужчины разговаривают!
– Вот ещё! – махнула рукой Драга́на. – Тебе, вождь, баб послушать иногда надобно, много чего полезного узнать сможешь, да и правду о себе, родимом, а не байки про соседа…
Лицо Родогора побледнело, он попытался встать из-за стола, но княжич положил ему ладонь на руку, призывая этим жестом к спокойствию.
– Всё, племяшка, уйди с глаз долой, покуда я к тебе добрый! Не испытывай моё терпение! – на одном дыхании произнёс вождь.
Они дождались, когда девка выскочит из хоро́м, взглянули друг на друга и искренне расхохотались.
– И тебе нужна такая жена? – размазывая по щекам слёзы, сквозь рыдания и завывания всхлипнул Родогор. – Она ж тебя со свету сживёт!
– Не боись! Мы с ней в одну дуду дуть буду! – Смех всё ещё искрился в глазах Вадима, но улыбка уже сошла с его губ. – Главное, чтобы ты был не против нашего союза.
– Ходить вокруг да около не хочу, – положил огромные волосатые кулаки на стол вождь. – Мне нужно подумать. Да и тебе, подозреваю, спешить покуда некуда.
– Что ж, я не в обиде. Хочешь выждать, неволить не стану! – Княжич поднялся из-за стола. – Ну а пока пойду к своим людям. Они здесь неподалёку лагерь разбили. Утром возвернусь, пойдём с тобой крепость смотреть.
Княжич вышел на крыльцо, подставил разгорячённое пивом лицо под прохладу лёгкого вечернего ветерка и даже прикрыл глаза от удовольствия. И тут же почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Точно такой же, как давеча, когда позади него шла Драга́на.
Вадим мысленно улыбнулся про себя: «Вот и попалась, птичка! Теперь никуда от меня не денется, я ей приглянулся!»
Не оборачиваясь и не глядя по сторонам, он медленно направился в сторону крепостных ворот.
Давно осталось позади светлое и чистое озеро Онего. Драккары Рюрика приближались по реке к Белоозеру. Там надлежало провести пару дней, забрать с собой Синеуса, а уж оттуда до Новогорода было совсем рукой подать.
– Что это за река? – спросил князь у стоящего на корме кормчего Есислава, зорко вглядывающегося в водную гладь извилистого русла.
– Местные жители зовут её Ковжа, – седовласый старик повернул голову в сторону конунга. – Весной она полноводна, и по ней плыть легко, зато летом, ежели чуть зазеваешься, можешь на мель или на топляк напороться. Народу по берегам здесь много обитает. И не только охотников и рыбаков. Не сердись на правду, конунг, но люди из городов и крепостей новогородских от войн да обид, чинимых князьями и посадниками, целыми родами сюда бегут. Посёлки в лесу возводят да так хитро их прячут, что сразу и не заметишь. Лодки свои не на берег вытаскивают, а в мелкие протоки заводят. Сам видишь, леса кругом тут знатные: древо у сосны, берёзы и ели плотное и тяжёлое, потому дома добротные строят, тёплые и большие. Ну а там, где мужики и бабы работящие вместе собрались, жизнь в достатке и покое течёт.
Есислав на мгновение замолчал, бросил искоса взгляд на реку, подвернул руль, слегка меняя курс драккара, и продолжил:
– Человеку что надобно? Тепло домашнего очага, еда, вода, детишек куча, да чтоб война стороной обходила. Ты вот со своими ратниками и викингами на Ладогу пришёл и устоявшуюся жизнь всей округи порушил, крепости и города повоевал, данов изничтожил! А местный люд со страху за себя и своих детей в леса бежать бросился. Никто ведь не знал, зачем ты сюда пожаловал. Думали, новые грабители-завоеватели пришли. Это нынче всем твоё имя известно, заступником и мудрым правителем тебя в народе считают. Разные народы и племена поближе к крепостям селиться стали. А тогда… Да что вспоминать старое!
