Синие звезды - страница 6

В городской сточной яме, где в сливаемых дворцами местной знати помоях копошатся черные крысы, выискивая себе пропитание, недовольно зыркая красными глазами на греющихся здесь бездомных, Луций нашел своего сына Гая.

Перепачканный мальчуган опасливо взглянул на приближающегося к нему статного мужчину с ярко-синими, небесного цвета глазами и шарахнулся в сторону, не узнав отца.

– Стой! – крикнул Луций, стараясь задержать ускользающего сына.

Но тот даже не обернулся. Измученному за время долгих скитаний Гаю казалось, что его могут искать лишь для того, чтобы причинить вред.

– Гай, ты меня разве не узнал? – прокричал ему в след отец.

Но ужас продолжал гнать мальчика прочь от незнакомца.

Вскоре Луцию удалось схватить сына за плечи. Тот, пытаясь вырваться, словно дикий зверек, пойманный хищником, испуганно смотрел расширенными от страха глазами и, всхлипывая, закричал:

– Отпустите! Я ничего не сделал! Вы обознались! Пожалуйста, отпустите! – и на хлопающих глазах выступили слезы.

Луций прижал сына к себе:

– Разве ты не узнал отца? Гай, это же я, твой папа. Да перестань ты уже вырываться, проказник.

Ребенок резко замолчал, уставившись на Луция раскрытыми от удивления глазами:

– Как? – не веря, прошептал он, рассматривая отца. – Мне это не снится?

– Нет, Гай, тебе это не снится, – чувствуя, как у него самого выступили слезы, ответил Луций. – Теперь мы будем с тобой вместе, и так будет всегда.

Прошло несколько недель. Доведенный до изнеможения Гай начал восстанавливаться после перенесенных им испытаний. И Луций не отходил от сына ни на шаг, неустанно стараясь поднять ему настроение, уча заново радоваться жизни.

– Представляю лица стражников, – засмеялся Гай, когда отец рассказывал о своем побеге. – Так им и надо за то, что удерживали тебя!

– Видел бы ты их лица, когда они пошли увольняться, – смеясь, ответил Луций.

– Но ты не мог их видеть, ты уже был по пути сюда!

– Я же уже сказал, что способен видеть все, где бы это ни происходило.

– Я тебе не верю, – нахмурив лоб, серьезно произнес сын. – Ты все это выдумал, чтобы развлечь меня.

– А как же я оказался здесь? —лукаво улыбнувшись, спросил отец.

– Не знаю, но как-то по-другому, а мне не хочешь говорить, думая, что я не пойму, поэтому и придумал эту сказку, – неуверенно произнес ребенок.

– Хочешь, скажу, чем сейчас занимается твой давний соперник Дамон, который постоянно отбирал у тебя то, что ты раздобыл за день? – хитро спросил Луций.

– Никто у меня ничего не отнимал! – огрызнулся в ответ сын. —Тем более этот жирный нахал! Это я его бил, а не наоборот!

Луций потрепал Гая по голове:

– Правильно, мы Нованы не позволим, чтобы нас кто-то обижал, насколько бы сильнее не был наш противник.

Гай утвердительно кивнул головой.

– Считай это честным правосудием за твои синяки, сейчас Дамона у Кривого моста бьют двое старших ребят, уставших от его выходок.

Лицо Гая на мгновение просветлело. Отец заметил промелькнувшую улыбку, которую ребенок попытался скрыть.

«Мой сын», – самодовольно подумал Луций. – «И привычки как у меня в детстве».

С течением времени детский разум Гая сумел принять и поверить в правдивость слов в отца. Луций рассказал ему обо всех изменениях, произошедших с ним, кроме одной, пожалуй, самой главной – той, что превратила его в лионджу. Неизвестно почему, но у него не хватало мужества признаться, что он испытывает наслаждение, видя чьи-то мучения. Как бывает трудно сознаться близким в своих злодеяниях даже самым закоренелым преступникам, из-за страха разочаровать их любовь.