Синие звезды - страница 8

Но это не помогало…

– Пап, когда ты уже будешь свободен? Когда все будет как раньше? – грустно спрашивал Гай.

– Подожди, сынок, – отмахивался от него отец. – Антони Маклингер должен натерпеться страху, прежде чем я до него доберусь. И по-другому быть не может! – говорил Луций с блестящими от ненависти глазами. – Он сполна ответит за то, что сделал с нами!

Лионджа чувствовал приятное тепло лютого безумного страха, испускаемого Маклингерами, и с наслаждением впитывал его в себя.

Наступил день, когда в этом мире остался лишь Антони Маклингер, лишенный всех, уставший бояться, смиренно ожидающий своей смерти.

Он проснулся посреди ночи, услышав легкий скрип половиц и встретившись с ледяным синим взглядом лионджи, Антони побледнел и поежился, но не отвернулся.

– Луций? Ты? Ты? – не имея сил выговорить, прошептал старик. – Чур, меня, чур!

Заблестел вытащенный Луцием кинжал.

Маклингер заерзал на кровати и с нехарактерной для его возраста быстротой схватил стоящий на прикроватном столике графин, наполненный прозрачной водой, и, размахнувшись, со всей силы кинул его в приближающегося убийцу, закричав:

– Уйди, демон, туда, откуда пришел!

Прозрачная жидкость вылилась на лионджу, заставив содрогнуться его нутро. Луций остановился, и на несколько секунд в его неживых глазах заиграл страх.

Старик истерически захохотал:

– Ты меня сам боишься, нечистый! Убирайся отсюда! – и, схватив лежащие под рукой защитные амулеты, он начал шептать наученные жрецами молитвы, с безумным восторгом от этой победы смотря на Луция.

Разумеется, это не могло остановить убийцу – лишь воды, а не сделанных жрецами амулетов боятся лионджи. Но старику было не суждено узнать, что на несколько секунд задержало пришедшего убить его демона.

С Маклингерами было покончено навсегда, они поплатились за содеянное. Но Луций не чувствовал радости, вместо этого в его душе остался неприятный осадок.

«Как он мог показать свою слабость перед злейшим врагом? Этот старый боров должен был дрожать перед ним, а не наоборот!» – думал он, злясь на себя.

В отвратительном расположении духа Луций вернулся домой.

– Пап, теперь мы можем быть постоянно вместе. Месть закончилась? Мы можем жить в свое удовольствие? – спросил встретивший отца Гай.

– Отстань, —огрызнулся Луций в ответ.

– Ты покарал Маклингера? – тихонько спросил сын.

– Отстань, я тебе сказал! —зло процедил сквозь зубы отец. – Не твое это дело!

Гай тяжело вздохнул, больше не замучивая отца своими вопросами.

«Как такое могло произойти, как могли испугать и смеяться над ним всесильным лионджей?» – не находя себе места, думал Луций.

– Папа, ты обещал, – пытался его облагоразумить сын, но все было тщетно.

Уязвленная гордость не давала лионджи покоя. Осознание, что он не всесилен, ранило до глубины души.

«Никто и никогда более не увидит моего страха», – решил для себя Луций.

Но как он мог перестать бояться воды, если это было выше его сил?

Тысячи раз Луций пробовал соприкоснуться с ней, но каждый раз его нутро содрогалось от неописуемого ужаса, и лионджа видел в висящем на стене зеркале, как в его ярко-синих глазах отражается страх. Но он вновь и вновь повторять эти неприятные процедуры.

«Страху нужно взглянуть в лицо, дать возможность прочувствовать его полностью, и лишь тогда он перестанет пугать», – когда-то в детстве учила мать, и сейчас он решил воспользоваться ее советом.

– Пап, ты с ума сошел? – отговаривал следующий по пятам сын, пока они шли к текущей через Нойзи небольшой речке.