Он бережно посадил меня на банкетку.
– Я принесу вам воды.
– Да мне уже лучше.
– И все же стоит дать за собой поухаживать, – низкий голос незнакомца звучал в моих ушах, словно песня ангела.
– А можете и кофе?
Мужчина обернулся. Я думала, ответит шуткой. Но он задал вопрос:
– Какой предпочитаете?
– Просто черный.
– Отлично.
Мой спаситель вернулся через пять минут с двумя стаканами. Я жадно глотала кофе, запивала его водой, искоса поглядывая на мужчину. У него были темно-серые глаза и волосы, отдающие рыжим оттенком.
– Вы куда-то торопитесь?
– Да, у нас кастинг.
– О, вы – актриса? – он уважительно посмотрел на меня.
– Нет, я – режиссер, – на моей фразе галантный кавалер встал от удивления.
– Полина Аистова?
– Ну да.
– Это просто судьба какая-то! Я – Валерий Стеценко. Буду вашим оператором-постановщиком.
Я даже немного испугалась, что придется взаимодействовать с таким очаровательным человеком. Мне до дрожи нравился его голос, мимика, глаза. Но я хотела видеть рядом того, на кого я не буду отвлекаться.
– Я вам помогу тогда дойти до кастинга?
– Хорошо, – я просто не могла сопротивляться его проникновенному взгляду.
Валерий взял меня под руку. Так мы и вошли в кабинет.
– Твои ощипанные орлы тебя заждались, – бросил через плечо нам Гоша, стоя у окна.
– Георгий, это наш оператор-постановщик. Валерий.
Они пожали друг другу руки.
– Вы ее зря трогаете, – ассистент решил сразу, видимо, поразить своим юмором.
– От чего же?
– Кусается.
– Это интересно, – темно-серые глаза выражали заинтригованность.
На следующий день, наконец, мы собрали людей для роли шведского короля. После четвертого кандидата Георгий обошел все Роскино, но Олафссона не нашел.
– А где этот Наутилус Помпилиус? – озадаченно спросил ассистент у меня.
– Не знаю.
– Дела. Наверное, его так в Норвегии приморозило, что он забыл, для чего сюда приехал. Ладно-ладно.
Мы пошли в гостиницу. Но там сказали, что уже три дня иностранный гость не появлялся.
– Действительно, интересный сюжетный поворот, – растрепал себе прическу мой друг. – А, кстати, Кира появлялась? Может, она его в Байкале утопила?
– За что?
– Простудилась и разозлилась.
– Гоша!
– Я бы разозлился.
Когда мы позвонили в дверь Ивановой, она выглядела испуганной.
– Как здорово, что вы пришли! Он уже третий день от меня не отлипает. А сейчас поедает печенье.
На кухне, действительно, сидел норвег. Он пожал нам руки.
– Вот он, сын яростных викингов, – провозгласил Гоша. – Я поражен, мистер Олафссон. Вы знаете, какой сегодня день?
– Ты слишком быстро сказал, он не понял, – устало проговорила Кира. – Пожалуйста, просто заберите Паулуса. Я его стесняюсь…
– Пол, – я положила руку на плечо актеру, стараясь говорить медленно. – Вы помните, что сегодня – кастинг?
– Забыть, простите, – он виновато глянул на меня.
– Ладно. Следуйте, пожалуйста, за нами.
На улице Гоша разразился сердитой тирадой, запрещая мне проводить пробы норвегу.
– Он безответственный, – указывал ассистент на Олафссона. – Он псих.
– Я виноват, – глаза Пола были печальны. – И у меня – один день.
– Наверное, у Киры печенье с секретом, – не выдержал Георгий.
– Успокойся. Еще не вечер, – в этот момент я хотела поговорить с иностранцем наедине.
С трудом удалось убедить ассистента, чтобы он шел вперед и готовился к кастингу.
– Пол, что с вами? Вы приехали раньше всех и вдруг забыли про свою цель, – мы встали на углу улиц, не доходя до Роскино.
