В облаках белоснежных парусов фрегаты мчались в Севастополь. «Кулевчи» только чуть-чуть опередил «Кагул». Кто мог тогда знать, что впереди друзей-адмиралов будет ждать одна из тяжелейших войн в истории России. Никому не дано предугадать своей судьбы…
Весной 1851 года, имея флаг на линейном корабле «Ягудиил», Нахимов командовал отрядом из трех линкоров, перевозивших войска из Севастополя в Одессу, а затем младшим флагманом 1-й практической эскадры Черноморского флота.
Теперь именно они – Корнилов и Нахимов – остались в ответе за Черноморский флот. Теперь именно по ним равняются все остальные. Теперь именно им предстоит продолжить эстафету черноморской доблести и славы.
По старшинству первое место полагалось Нахимову, но Корнилов уже занимал пост начальника штаба флота. Если бы два вице-адмирала были склонны к интригам, все бы это имело значение. Однако Нахимов не собирался претендовать на первое место.
Адъютант Корнилова Жандр позднее писал: «…Служа вместе на корабле “Азов”, под командою Михаила Петровича Лазарева, эти два человека сохранили приязненные отношения и в высших чинах. В Севастополе Корнилов всегда останавливался у Нахимова, который не раз говорил, что желал бы назначения Владимира Алексеевича главным командиром; бескорыстно преданный службе, Павел Степанович забывал свое старшинство и видел в этом назначении преуспеяние Черноморского флота; он знал, что его дело – водить флоты в море, и что ему не по силам административные и письменные занятия, неразлучные с званием главного командира. Высоко ценя дарования и деятельность Корнилова, Павел Степанович старался всеми силами содействовать ему в общем деле совершенствования Черноморского флота, и содействие такого отличного моряка, конечно, было полезно во многих технических вопросах…»
Современник начальника штаба Черноморского флота писал: «…Корнилов был не только уважаем своими подчиненными за свои глубокие познания по всем отраслям морского и военного дела и за редкую справедливость к оценке подчиненных ему людей, но мы утвердительно говорим, что он был искренне любим всеми теми, кто сам честно служил, а их был легион… Правда, не любили его (но все-таки уважали) все те весьма немногие, у которых было рыльце в пушку…»
Они были очень разными людьми – Нахимов и Корнилов. Если первый был настоящим матросским любимцем, то второй отличался аристократизмом и романтичностью. Но общим было главное – любовь к родному флоту, к своему Отечеству и готовность положить во имя этого свою жизнь.
* * *
Тем временем, неудовлетворенный своим положением, Луи-Наполеон объявил себя новым французским императором Наполеоном III, а Францию, соответственно, Третьей империей. После чего стал ждать реакции первых держав Европы.
Первой откликнулась Англия и сразу сделала весьма важный шаг навстречу новоявленному императору. Уже через несколько дней после провозглашения Третьей империи в Париж прибыл лондонский лорд-мэр в сопровождении лучших людей Сити. Лорд-мэр торжественно вручил в Тюильри Наполеону благодарственный адрес за восстановление порядка во Франции, подписанный четырьмя тысячами представителями ведущих банков, компаний Туманного Альбиона. Это была внушительная демонстрация британских буржуа в поддержку племянника своего самого заклятого врага. И хотя приезд лорд-мэра носил сугубо частный характер, все всем было предельно ясно.
