Австрия отделалась нейтральными поздравлениями, выжидая, что будет дальше.
Совсем иначе прореагировал на неожиданное появление нового императора Николай I. В своем весьма прохладном письме правителю Франции он демонстративно назвал его «любезным другом», а не «братом», как было принято при личной переписке монархов. Это было почти открытое оскорбление, и Наполеон III не счел нужным даже скрывать своего гнева перед российским послом генералом Киселевым:
– Я недоволен отношением вашего царя к моей особе и не намерен прощать ему ни малейшего унижения!
Что мог ответить на такое заявление посол?
– Император Николай отныне мой личный враг, зато Англия, судя по последним событиям, отныне наш союзник и друг! – определил тогда же свои политические приоритеты новоиспеченный император.
Было совершенно очевидно, что в русско-французских делах началось серьезное обострение.
В начале 1853 года Наполеон III помимо политики был занят еще двумя весьма важными для него делами. Во-первых, как уважающий себя монарх, он перебрался из Тюильри в свою собственную новую резиденцию, которой стал некогда принадлежавший маршалу Мюрату Елисейский дворец. А затем женился на испанской красавице Евгении де Монтихо. 30 января 1853 года в соборе Парижской Богоматери прошло торжественное венчание. Вопреки ожиданиям Наполеона, император Николай поздравлений новой супружеской паре так и не прислал…
* * *
В декабре 1951 года контр-адмирал Корнилов со своим адъютантом Жандром был вызван в Петербург. Император желал из первых уст услышать доклад о состоянии Черноморского флота.
Николай принял Корнилова в малом кабинете Зимнего дворца. Начальника штаба флота поразила спартанская обстановка: рабочий стол, солдатская кровать и небольшой диван с креслом. Контр-адмирала император встретил радушно. Пожав руку, усадил на диван, сам расположился напротив в кресле.
– Я желаю, чтобы управление Черноморским флотом продолжалось так же, как и при покойном Лазареве! Что касается назначения Берха, то потерпи год-два, зато потом поднимешь на грот-мачте полный адмиральский флаг. А пока не будем нарушать флотские традиции, тем более, что и покойный Михаил Петрович старику Берху всегда доверял. Скажи лучше, кто на сегодня из дивизионных командиров у вас лучший?
– Разумеется, Павел Степанович Нахимов! – не задумываясь, ответил Корнилов. – На своем месте и контр-адмирал Новосильский.
Посмотрев план Севастопольского адмиралтейства, император нашел его неудобным.
– Строения слишком близки друг к другу. А экипажеские магазины надо строить по примеру Кронштадта вдоль берега.
Утвердил предложение Корнилова перевести выслужившие свой срок линкоры «Силлистрию» и «Махмуда» в блокшивы.
– Я хочу, чтобы Черноморский флот состоял из 17 линейных кораблей, а старые фрегаты будем постепенно заменять винтовыми. Да и линейные корабли отныне будем строить только винтовые, а то отстанем от европейских флотов.
– Разрешите, ваше величество, вопрос! – спросил Корнилов в конце встречи.
– Спрашивай! – кивнул Николай.
– Насколько сложна сейчас наша политическая ситуация?
– Все очень непросто, мой дорогой Корнилов! – вздохнул император. – У нас сейчас два варианта: или война с турками против французов, или в союзе с Австрией – против Турции!
– Какой же из двух вариантов предпочтительнее?
– Желателен, разумеется, первый!
– А как к этому отнесутся Пруссия с Англией? – вопросил начальник штаба Черноморского флота.
