– С поганой овцы хоть шерсти клок! – подвел итог своим переговорам с австрийским императором император российский.
Но Франц-Иосиф рано радовался, что Николай от него отстал. Уезжая из Ольмюца, царь пригласил своего собрата к себе в Варшаву, причем в таком тоне, что отказаться Франц-Иосиф не посмел.
Министру иностранных дел Буолю-Шауенштейну австрийский император с горечью признавался:
– Милый Карл, русский царь выкручивает мне руки, как заправский палач. Прямо не знаю, сколько еще выдержу его пытки!
– О, ваше величество! – сочувствовал ему министр. – Уповаю только на вашу стойкость и мужество, за вами империя Габсбургов!
После поездки в Ольмюц Николай пригласил Франца-Иосифа и прусского короля Фридрих-Вильгельма IV к себе в Варшаву. Там уже пришлось несладко королю прусскому. Покровитель искусств, набожный и тихий Фридрих-Вильгельм вызвал подозрение у собеседников своими странными ответами и неадекватным поведением.
– Король Пруссии явно не в себе! – отметил австийский император.
– Боюсь быть пророком, но, как мне кажется, у бедного Фридриха явная шизофрения! – делился своими впечатлениями с Нессельроде Николай I.
Как бы то ни было, но и здравый император Австрии, и не очень здравый король Пруссии заверили Николая в своем дружеском нейтралитете и личной братской любви, но не больше. Чтобы дожать прусского короля, Николай несколько дней спустя поехал к нему в Сан-Суси. Увы, сколько ни старался Николай, за Фридриха-Вильгельма все решали его министры, а те были не только в здравом уме, но и вели собственные политические игры. В результате, несмотря на все наши потуги, берлинский кабинет уклонился от подписания ольмюцской ноты.
20 октября французский и английский резиденты в Константинополе на основании полученных ими инструкций предписали стоявшему в заливе Бешик флоту прибыть в Босфор, что и было исполнено 8 ноября. Это была не только демонстрация силы, это был вызов.
В Париже и Лондоне известие о движении русских войск вызвало очень сильное раздражение.
– Это посягательство на целость владений Оттоманской Порты! – кричали в те дни европейские газеты.
При этом все сразу напрочь забыли то, что подобные меры неоднократно были принимаемы в прежние времена другими державами. Так, например, в войну за независимость Греции французы заняли Морею, а союзный флот трех держав истребил морские силы Турции, хотя ни одна из них не была в войне с Портой. В 1830 году Франция и Англия приструнили голландского короля и отделили от него Бельгию. Тут же поднялся шум вселенский! Ах, Россия, ах, агрессор! Что касается Наполеона III, мечтавшего заставить парижан забыть расстрелы мирных демонстраций, то он буквально бредил разжечь маленькую и победоносную войну.
Несмотря на это, министерство лорда Эбердина старалось сохранить мир с Россией, так как особых противоречий у Петербурга и Лондона на тот момент не было. Однако Наполеон рассчитывал на известного русофоба английского посла в Константинополе Стратфорда-Рэдклифа. И он не просчитался, Страдфорд оправдал его самые смелые надежды.
– Занятием княжеств царь Николай желает разрушить Османскую империю!
Министр иностранных дел Великобритании лорд Кларендон немедленно вызвал к себе российского посла Бруннова.
– Я не буду скрывать от вас нашу озабоченность происходящим. Однако королева Виктория рада, что ее дружеские отношения с русским двором становятся все теснее!
