– Меня бьют в школе! – выпалил Алешка. – И что бы я ни делал, они издеваются все больше! – он зарыдал, закрыв лицо руками.
Альберт обнял содрогающееся худенькое тельце и погладил по жестким белобрысым волосам.
– Ты маме говорил?
– Она не поможет!
– Почему?
– Потому что она не понимает! – выкрикнул он.
– Почему ты думаешь, что она не понимает?
– Говорит, что я – не мужчина! Ведь мужчина должен уметь за себя постоять. А я не умею! Говорит, я не знаю, что такое проблемы, так как учусь в хорошей школе, не надо думать о жилье и еде, поэтому я должен быть счастливым и довольным. Но я так больше не могу! – он уткнулся лицом в парту и зарыдал в голос.
– Тише-тише! Если хочешь, расскажи, и мы вместе разберем твою проблему. Вот увидишь, она разрешится.
– Не разрешится! – он прерывисто дышал, но рыдания прекратились.
– Иди умойся, а я пока тебе налью воды. Еще у меня где-то были космические сладости, – Альберт встал, подошел к столу и достал маленькие мятные леденцы.
Алешка поднял голову и, не отводя глаз, наблюдал за учителем. Удостоверившись, что его ожидают леденцы, он поспешил в уборную, откуда вернулся уже без тени грусти.
– Вот теперь узнаю тебя! Так держать! – протянул Альберт леденец.
Тот, высунув язык, быстро избавил конфету от скрипучего фантика и незамедлительно отправил ее в рот. С громким хрустом разжевав ее, он жадно выпил целый стакан воды.
– Люблю мятные леденцы! Можно еще, пожалуйста?! – не дожидаясь ответа, бледная ручонка потянулась за лакомством.
– Хорошо. Так что же все-таки за проблема у тебя в школе? Кто тебя бьет и почему?
Радостный хруст прекратился. Алешка тяжело вздохнул.
– Да нет, никто, – пролепетал он.
– Значит, нет проблемы?
– Вообще-то есть, – еле слышно прошептал он. – Там один мальчик издевается надо мной, потом бьет по яйцам. А все смеются.
– Так, давай по порядку. Что значит «издевается»?
– Ну, там… обзывается, гадости всякие говорит…
– А ты?
– Ну, я ему отвечаю, типа, сам такой, иди отсюда.
– А он?
– А он еще больше! Гадости говорит и ржет!
– А ты?
– А я кричу: отстань от меня! Надоел! Сам такой! А он подбегает и толкает, потом убегает. Я за ним. Он резко останавливается, разворачивается и бьет по яйцам. Сильно.
– А учитель?
– Учителя нет с нами на перемене. И да, жаловался, но после этого меня еще сильнее избили.
– Попробуй не обращать внимания с самого начала и не отвечать ему.
– Легко сказать! Он меня дебилом называет и другими плохими словами.
– Ты же не дебил, так? И другим плохим словам не соответствуешь!
– Не соответствую!
– А он этими словами привлекает твое внимание, заманивает. Хочет, чтобы ты разозлился и побежал за ним. Его это веселит и дает ощущение власти над тобой. Не давай ему это почувствовать!
– Но-о-о… – неуверенно протянул Алешка.
– Попробуй! Просто попробуй! Не отвечай ни на его слова, ни на его провокации. Как будто он не к тебе обращается. Или как будто его нет. Но, как запасной вариант, только на крайний случай, если он все же ударит, дай ему сдачи. Только бей со всей силы! Так, чтобы ему не захотелось добавки! Никогда!
Алешка рассмеялся и обнял своего учителя-друга.
Какое-то время совет по игнорированию прекрасно работал. Но в один день Киму, его обидчику, пришло в голову кидаться галькой, что, конечно же, не мог проигнорировать Алешка и побежал за ним, метко возвращая острые камешки. Тот внезапно остановился, развернулся и с широкой улыбкой врезал Алешке… Под детский гогот он упал прямо по середине площадки, скорчился и беззвучно заплакал. На следующей перемене Ким подошел вплотную к Алешке и злорадно прошептал:
