Сияние сквозь тернии - страница 11



– Хочешь снова по яйцам, дебил? Я знаю! Хочешь! Отвечай, придурок!

Алешка рассвирепел, в глазах потемнело. Его тело напряглось и отпружинило головой в лоб обидчика. От удара в голове засверкало и все закружилось. Но через мгновенье он увидел, как оседает грузное тело Кима на пол. Дети молча собрались вокруг, но уже через несколько секунд, истошно вопя, рассыпались цветными горошинами. Когда вбежала учительница, Ким сидел на полу и непонимающе крутил головой по сторонам. Молча указал на Алешку пальцем. Несмотря на то, что наш герой весь день просидел наказанным, а шишка во весь лоб сильно болела, безмерная радость с лихвой компенсировала неприятности. Больше он никому не позволит обижать себя!

Алешкины родители пытались разрешить семейные проблемы, переехав в Испанию. Но как они ошибались! К старым нерешенным проблемам добавились новые.

Девять лет назад молодой англичанин Джон, завсегдатай баров и всевозможных увеселительных учреждений, лишился поддержки родителей. К тридцати годам он не освоил профессии, никогда не работал, уже страдал алкоголизмом и нажил кучу долгов. Выход видел в знакомстве с состоятельной немолодой женщиной. Вскоре в одной забегаловке встретил заливающую свое одиночество Ирину, брошенную мужем и повзрослевшим сыном. Она всячески потакала прихотям Джона, боясь снова в свои сорок восемь остаться одинокой. В алкогольном угаре они зачали ребенка. Сыграли свадьбу. Алешка родился слабым. Сутками напролет плакал, что сильно раздражало Джона. Он начал пить ежедневно, не приходил домой. Ирина его находила спящим на улицах с бомжами и даже на свалках. Перестала давать деньги. Но всегда находился «добрый человек», готовый поделиться выпивкой. Затем последовали годы лечения от гепатита и всего, что подарила уличная жизнь.

К пяти годам у Алешки развилась тяжелая астма. Тогда и созрела идея переехать в теплый климат, где целительные море и воздух вылечат всех и от всего сразу.

Испания – винный рай – пришлась по вкусу во всех смыслах этого слова. Джон быстро обзавелся друзьями. Языковой барьер никогда не был препятствием. Где ни проснешься – везде дом родной. Солнце греет. У входа в ближайший супермаркет всегда подкинут монетку хотя бы на пиво. А если повезет, то и на хлеб. Ближе к обеду обязательно встретятся на пути гостеприимные компании, пригласят «на огонек».

Ирина перестала его искать. Каждый вечер коротала на террасе за бутылкой красного вина. Воображение рисовало развратные сцены с участием мужа-изменника в объятиях страстных испанок. Утром чувствовала себя больной, отправляла сына в школу, а сама посещала врачей, жалуясь на обострение всевозможных хронических заболеваний. Врачи, чтобы отделаться от назойливой пациентки, выписывали очередные таблетки, от которых становилось хуже. Приходилось лечиться красным вином.

Общение с сыном она свела до бытового минимума: утомляли глупые детские рассуждения и раздражало непослушание.

Благодаря средиземноморскому климату у Алешки прошла астма. Но мама продолжала пичкать его многочисленными таблетками. Так она заботилась о сыне. Устроила его в частную английскую школу, где каждый месяц обучения стоил более тысячи евро. Даже несмотря на это, Алешку хотели выгнать, так как не тянул. Но Ирина не сдалась, нашла универсального преподавателя, Альберта, интеллигентного, свободно владеющего английским языком, который вытянул Алешку на десятки. Неосознанно мальчик пытался привлечь внимание матери, делая все наоборот, провоцировал ругань и затрещины. Зато все ее внимание в эти минуты было с ним. Потом он долго плакал у себя в комнате, а она сидела на террасе, запивая одиночество длинными глотками спиртного. Смотрела вдаль, представляя своего мужа в объятиях очередной жаркой женщины. А Джон в это время валялся в бессознательном состоянии под кустом или в грязном цыганском переулке. Проснувшись на рассвете, он не вспомнит ни о жене, ни о сыне. Пойдет, еле волоча ноги, искать ближайший супермаркет.