– Лучше бы не выпендривался, – сказала бабка. – Карачун он и есть Карачун. Никому его не победить, а вот он любого заморозит. Ну, сожрал ты его. И что? Он все равно возродится о следующем годе, зато ты и через два ни разговаривать, ни огнем дышать не сможешь!
Тут только я сообразила, о каких фейерверках шла речь. О самых что ни на есть натуральных, изрыгаемых драконом. Ну ничего себе! Впрочем, откуда тут искусственным взяться? Порох-то поди еще не изобрели.
– Это вам не радикулит кирпичом поджаривать! – обернулась бабка к нам с Поэтом. – Хотя, кирпич я, кончено, попробую, не сомневайтесь.
Мы дружно покраснели.
Дракон замотал головой.
– Чего это он? – я с опаской отодвинулась.
– Не доверяет, – ехидно заметила Настасья Изяславна. – Сердится, кого, мол, привела.
Ах, не доверяет?! Ну, пресмыкающееся, мы сейчас продемонстрируем все свои умения!
Демонстрировать особо не пришлось. Диагностика показала гнойную ангину, готовую перейти в бронхит. Огненные железы воспалены и требуют быстрых лечебных мероприятий. Но, увы, для их врачевания нет и быть не может никаких медико-экономических стандартов.
Мы с Поэтом устроили маленький консилиум, заняв одну из келий и поминутно выпроваживая то нашу бабку, то стрельцов, то прислугу, которые якобы «ошибались дверью», а на самом деле вваливались, дабы поглазеть на странных лекарей.
– Да тут же чертова уйма препаратов потребуется, – говорил Поэт, морщась от разворачивающихся перспектив целительской практики. – Где в этой дремучей старине их взять? Травки заваривать?
– В количестве пары килограммов на прием, – уныло подхватывала я.
– Вот именно.
– Зимой.
– Вот именно.
– Другие варианты?
– Прогревание.
– Чем?
– Ну… Устроить костер, например. Большой.
– Ты уверен, что это поможет? Даже если посадить дракона в самый центр и подкидывать дровишки со всех сторон? Скорее, получим копченого ящера…
Так мы перебирали варианты, понимая, что ничего толкового не придумаем. Периодически заглядывающая бабка советовала нагреть кирпич, и мы уже сами почти раскалились до белого каления, когда вошла Дуняша, девушка из прислуги и в то же время дочь какого-то знатного вельможи.
Мы не сразу ее прогнали, видимо, просто устали или задумались. Поэтому когда она тихо спросила «А нельзя ли как-то вылечить правителя, чтобы без фейерверков», даже не поняли, о чем это она.
Дуняша объяснила. Иногда правитель, да множатся его лета, пускает фейерверки, не рассчитав богатырской силушки, и полгорода, бывало, как не бывало. Дома здесь сплошь деревянные, просмолённые, одной искры достаточно, чтобы заплот занялся, а потом на другой, соседний перекинулся. А потом отстраивать терема на пепелище – задачка еще та…
Мы, как говорится, и вовсе пригорюнились.
– Вот если бы чего-нибудь такое, – начала я, – чтобы и вылечивало, и огня боялось…
Тут смотрю – взгляд Поэта проясняется, да и сам он вроде бы выше становится.
– Есть, – говорит, – есть такое средство!
Через некоторое время жители Бор-града могли наблюдать и дивиться, как наша троица – я, Поэт и простреленная бабка – катим по улице к правительственной резиденции металлическую бочку. Ну да, пришлось сгонять обратно в наше время. А что делать? Тут эдакое снадобье, как и порох, еще не изобрели.
– Значит, так, – сказали мы правителю. – Вот этой жидкостью… нет, ты не кривись… да, пахнет неприятно, ну так лекарство и не обязано быть вкусным… Значит, будешь им смазывать горло. Изнутри. Каждый день. По три раза. Скоро сможешь разговаривать. А огонь изрыгать – про это забудь. Если не навсегда, то надолго. Иначе сгоришь на месте. Нет, другого способа вылечиться не существует. Да и этот секретный. Никому про него ни словечка, ни рыка, ни полрыка.
