Здесь как раз есть небольшой диванчик, где можно отсидеться до прибытия гостей. И набраться духу, так как…
- Дорогая племянница.
Я замираю, сжимая кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони. Дядя Розман, собственной персоной вышагивающий из-за угла, держащий чуть повыше локтя мою маму – и мне стоит большого труда, чтобы убрать с лица страх, и спокойно стоять неподвижно.
- Дядя, мам. Вы рано.
Мужчина подходит, слегка дергая женщину, чтоб та тоже шагала, и у меня сжимается сердце от этой сцены. На самом деле, за все время я видела и похуже – намного хуже, если уж откровенно. Но все равно никак не могла привыкнуть, как этот скользкий сукин сын обращается с некогда не замечавшей его женщиной – так, будто это всего лишь кукла в теле человека.
- Да, решили приехать заранее, - скалится в улыбке дядюшка Розман, и вновь зачем-то одергивает замечтавшуюся маму, - решили подольше побыть с нашей девочку, верно?
- Да, - кивает мама, что делает почти всегда, когда дядя задает ей вопрос.
- Ты рада видеть дочь, Лесия? – усмехается дядя, при этом наблюдая за моим лицом, которое уж точно в этот момент медленно теряет краски.
Я смотрю в некогда красивое лицо, что за последние годы просто утратило всякий нормальный вид. Искусанные от вечного нервного состояния губы, темно-коричневые круги на фоне сероватой бледности лица, и потухший, совершенно неживой взгляд – вот то, что осталось от идеала красоты моего детства и юности, который я ежечасно видела перед собой.
И я знаю, кто виной всему этому. И что когда-нибудь я смогу отомстить за каждую морщинку моей мамочки…
- Да, - снова кивает мама, и картинно зевает, боязливо оглядываясь вокруг, - а где можно поспать?
- Спать дома, Лесси, - зло бросает дядя, и одной рукой грубо сажает ее на диван, возле которого я застыла сама, - так что, племяшка? Успокоилась, наконец, и нашла себе хорошую партию?
Как же я тебя ненавижу.
Любой вопрос, черты лица, эмоции – все до последней капли мне хотелось уничтожить, впиться ногтями и самолично выдавить этот насмешливый взгляд, что без всякого стыда уперся в меня. Он с каким-то сальным выражением скользит по талии, туго затянутой в платье – и я едва сдерживаю рвоту от осознания его гадких мыслей.
Мне снова приходится напомнить себе, ради чего я тут. И что только ожиданием и хитростью смогу уничтожить человека, сломавшего мне жизнь.
А значит, сейчас в очередной раз стоит прогнуться и вклюяить режим дуры.
- Да, дядя Розман, - киваю я, и складываю руки перед собой, сцепляя пальцы в замок, - профессор Тодд’с прекрасный человек.
Дядя аж хмыкает на мой ответ, придвигаясь ближе, и цепкими пальцами хватая мой подбородок. Сжимает сильно, заставляя мои губы искривиться – и вот теперь улыбается так гадливо, что мне хочется прыснуть ядом в это лицо.
Сволочь. Скотина. Ненавижу.
- Мне-то не бреши, золотко, - шепчет гнилью мне в лицо Розман, и я очень стараюсь, чтоб мой взгляд не так сильно вопил о моих планах, - признайся, с чего вдруг свадьба? Ты же не хотела, чтоб я выдал тебя сразу после академии… А тут вдруг сама решила выскочить?
- Любовь, дядя, - из-за его рук на моем подбородке слова выходят с трудом, - просто полюбила, и мне ответили взаимностью.
Мне очень хочется добавить, что ему не понять подобного – но я снова напоминаю свою цель, и что нужно пока попридержать истинные чувства. Розман вновь хмыкает – но в этот момент в коридоре раздаются шаги, и дядя резко меня отпускает, делая пару шагов назад.
