Скандал в Чайна-тауне - страница 13

Как только мы сели за столик, все они откровенно уставились на нас.

Чань сделал заказ на родном языке и говорил с официантом так долго, что, наверное, мог бы не трудиться, а просто сказать: «Несите все, что есть в меню». И действительно, когда на столе начали появляться тарелки, можно было подумать, что так док и поступил. Нам подали суп, рис, дамплинги, булочки и такой потрясающий ассортимент овощей и мяса, что я вскоре запутался, где что.

Пока на столе одни блюда сменяли другие, Чань болтал не переставая: о том, как готовится то или иное кушанье, какие ингредиенты местные, а какие привозные, как правильно держать палочки, которыми едят китайцы, а также об особых целебных свойствах горячего чая. Казалось, он готов был говорить обо всем, кроме одного: почему за полчаса до этого едва не пробил мне дырку в черепушке.

Я, конечно, был слишком занят накоплением жирка на зиму и не приставал к Чаню с расспросами, однако Густав, в отличие от меня, и вполовину не столь прожорлив, зато вчетверо любопытнее. Так что он, само собой, закончил трапезу первым и сразу же вгрызся в Чаня:

– Спасибо, доктор. Все было очень вкусно. Хорошо, что мой брат смог разделить с нами трапезу. Ну, понимаете… ведь ему чуть не прострелили голову, и вообще.

Плечи у Чаня поникли; казалось, только невидимая туго натянутая струна внутри не дает ему упасть лицом в горку вареного риса.

– Да. Крайне прискорбный случай. – Легкий акцент доктора усилился, и он заговорил натянутым голосом, с трудом, будто слова липли к языку, как ореховая паста. – Думаю, я… стал немного нервным после того, что пришлось пережить в «Тихоокеанском экспрессе».

– Полностью вас понимаю, док. Встреча со смертью – ужасное потрясение, тут кто хочешь разнервничается. – Я указал на последнюю паровую булочку со свининой: – Кто‑нибудь хочет?

Китаец покачал головой, а Старый закатил глаза, так что я схватил шарик нежного белого теста и впился в него зубами.

– А мне кажется, что вы не просто нервничаете, док, – продолжил брат. – Вы подготовились к обороне. Я о том, что в экспрессе у вас ведь не было пистолета, а? И либо вы поднабрали вес за последний месяц, либо под костюмом у вас какая‑то подкладка или броня.

Чань нервно заерзал на стуле, и только тут я заметил странные бугры и складки у него на одежде. Под рубашкой и правда было надето нечто тяжелое и жесткое.

– Как я вижу, вы все так же наблюдательны, – вздохнул доктор. – Да, я купил пистолет. И кольчужный жилет. Для защиты. В стране наступают тяжелые времена, а это значит, что для нас, китайцев, они будут очень тяжелыми. После недавней Паники две тысячи членов Антикулийской лиги устроили марш в Чайна-тауне и попытались сжечь его дотла. Конечно, у лиги для этого недостаточно сил… пока. Но шпана с Норт-Бич и Барбари-Кост каждый день избивает моих соотечественников до потери сознания. Я не хочу стать одной из жертв.

– Вот и правильно, док, – одобрил я, дожевывая булочку. – Половина этого сброда сама разбежится, если увидит, что им готовы сопротивляться.

– А вторая половина перережет тебе горло, – оборвал меня Густав. Затем он снова повернулся к Чаню и заговорил уже помягче: – И все же не могу не спросить: почему вы думаете, что шпана нападет именно на вас?

– Ну, не только на меня, конечно: они готовы отмутузить любого китайца, который…

Старый покачал головой, и доктор замолк.

– Перед тем, как вы выстрелили в моего брата, он вас узнал, – напомнил Густав. – Несколько раз назвал по имени. И все же вы выхватили пистолет. А значит, боитесь вовсе не случайного нападения. Вы думаете, что кто‑то преследует именно вас.