Впоследствии, если мне случалось поддаться чарам какой‑нибудь продажной красавицы, брату достаточно было сказать: «Знаешь, о чем я иногда думаю?» На что я ворчливо отвечал: «Еще бы. А теперь по твоей милости и я тоже об этом думаю».
На чем мои порывы и заканчивались.
Возможно, именно из-за того, что меня лишили обычного для ковбоя способа утолять романтические импульсы, я и взял обыкновение влюбляться в совершенно неподходящих женщин. Жена скотного барона, дочь мэра, даже английская аристократка – вечно я вздыхаю о леди настолько выше себя по рождению, что им и не разглядеть меня сквозь облака, плывущие в небе где‑то между нами.
Так было и с Дианой Корвус, хоть я понятия не имел, чем занимается ее отец, каким образом она стала филершей на Южно-Тихоокеанской железной дороге и значится ли ее настоящее имя в светском справочнике. Однако стиль и изящество мисс Корвус недвусмысленно предупреждали: «Слишком хороша для тебя, Отто Амлингмайер», даже если сама она и не имела этого в виду. Недосягаемость дамы моего сердца бросала вызов, который я готов был принять… при условии, что когда‑нибудь увижу ее снова.
По пути на пароме в Окленд мы с Густавом коротали время в обществе нашего друга Шерлока Холмса, читая «Скандал в Богемии» дока Ватсона. Это было лучшее известное нам средство от морской болезни Старого. Но едва мы ступили на твердую землю, я вернулся к Диане Корвус.
– А вдруг она хочет, но не может нас отыскать, – предположил я, когда мы пошли по Бродвею к нашему задрипанному отелю.
– Чушь.
– А вдруг она в беде, – высказал я еще одну теорию, когда мы вошли в обшарпанный, тускло освещенный вестибюль «Космополитен-хаус».
– Бред.
– А вдруг она проверяет нас, – выдвинул я очередной аргумент, когда мы затопали по просевшим ступенькам на второй этаж.
– Полное дерьмо.
– А вдруг она…
– Ох, да ради всего святого! – заорал брат, когда мы наконец подошли к своему номеру. – Может, хватит уже талдычить про эту треклятую Диану Корвус? Мы никогда больше не увидимся с ней, понимаешь? – Он воткнул ключ в скважину и злобно задергал им. – Мы ей никто, и она нам… ба! Приве-ет.
– Что?
– Дверь не заперта.
Густав вытащил ключ из замка и сунул его обратно в карман, а потом повернул ручку и слегка толкнул створку. Ржавые петли издали истошный визг, и дверь медленно распахнулась.
– Надеюсь, я не помешала, – произнесла женщина, которая ждала нас в номере.
Это была треклятая Диана Корвус.
Глава шестая
Дружеское убеждение, или Диана приносит плохие новости… и убеждает нас отправиться на поиски новых
Конечно, леди появилась слегка невовремя.
Мало того что она не могла не услышать тираду брата в свой адрес, а тут еще я в пробитой пулей шляпе и с измазанным бальзамом от ожогов лбом, пахнущим хуже исподнего хорька.
С другой стороны, я был рад видеть Диану когда угодно. Если бы мне даже на смертном одре дали взглянуть на эти живые карие глаза, дивные темные кудри, полные, лукаво изогнутые губы и длинную нежную шею – клянусь, моему сердцу достало бы сил пропустить удар, прежде чем перестать биться навеки.
Диана чинно сидела на единственном в крохотном номере стуле, а когда я вбежал внутрь, чтобы поприветствовать ее, улыбнулась и встала мне навстречу.
– Мисс Корвус, какой приятный сюрприз! – возликовал я. – А мы‑то голову ломали, как вас найти.
– Правда? – Она взглянула на Густава, тихо скользнувшего в номер вслед за мной, и ее улыбка стала менее лучезарной. Нет-нет, не холодной, но в лампе словно прикрутили фитилек. – Как удачно, что я избавила вас от хлопот.
