Сказание о двух братьях и неведомой Руси - страница 5

Закончив с трапезой, оба брата пошли в поле помогать матери возделывать новую пахоту. Она всё поле хотела засеять гречихой, так как запасов последней не хватило прошлой зимой для быстро набирающих силу молодцев. Сама мать Изольда обыкновенно вставала с рассветом и приступала к хлопотному и тяжёлому хозяйству: выгоняла корову и овец, готовила еду на целый день для сыновей и затем уходила в поле, где к ней позже присоединялись сыновья. Отработав положенное и перекусив на скорую руку в поле вместе с матерью, каждый из братьев разбегался по своим делам. Сегодня Олег поспешил в кузницу к дяде Аскольду, а Светозар присоединился к своим закадычным друзьям, Вольке и Игорю, чтобы втроём направиться к пристани, рядом с которой располагалось хозяйство корабельных ремесленников.

Кузница дяди Аскольда была одним из тех мест, где подолгу мог пропадать Олег. Дядя был сильным широкоплечим стариком невысокого роста с огромными ручищами. Олег очень любил дядю, сдержанного и сурового человека, всегда готового отстаивать свою правоту и чеканившего слова, будто монеты пудовым молотом. При этом его отличало желание всегда посмеяться над собой и другими.

В кузнице Олег помогал дяде по всей черновой работе, был подручным в сварке, ковке и хорошо разбирался во всех премудростях выплавки железа. Это считалось тяжёлым и почитаемым делом в Снежинграде. Сама кузница находилась на окраине под защитой деревянных стен крепости на месте впадения притока в русло реки Мологи. По этому притоку дядя Аскольд по осени отправлялся вверх по течению, где на разливе одного из болот они доставали болотную руду с высоким содержанием бурого железняка. Здесь же, подле кузницы, он размещал девять плавилен, представлявших собой круглые ямы шириною в три взрослых шага, вырытых в земле и густо обмазанных глиной. В них дядя Аскольд варил железо для хозяйственных нужд Снежинграда. В самой кузнице у него стояла одна большая домница собственной усовершенствованной конструкции, позволявшей работать с высокими температурами и подмешивать разные примеси в руду, что давало редкую по качеству железную крицу[5], из неё он ковал мечи и шлемы, крепость которых ценилась аж в самом Великом Новгороде.

Олегу очень нравилось стоять у наковальни и, преодолевая жару, смотреть, как дядя Аскольд, весь чёрный от сажи и копоти, сверкая белками глаз, молотил по железной крице, только что извлечённой из печи. От исходящего звука гудела голова, но Олегу в такие моменты чудилось, что он оказывался в самой гуще настоящего побоища и вокруг него звенят оглушающие удары мечей в жестокой сече с врагом. Сам Олег мог считать себя мастером кузнечного дела, и его страстью стало придумывать разнообразные железные замки и ключи к ним, а хитрость их конструкции всегда приводила в восторг дядю Аскольда. Заказы на такие сложные в изготовлении механизмы приходили от князей и знатных бояр из ближайших и дальних поселений и городищ.

Дядя Аскольд всегда очень тепло относился к Олегу, потому они могли разговаривать на любые темы и сильно этим дорожили.

– Дядя Аскольд, чего ты боишься? – с живым интересом в глазах спросил Олег, пока орудовал мехами, нагнетая воздух в домницу[6].

Дядя положил на наковальню щипцы, поняв по интонации племянника, что тот хочет поговорить по душам.

– Давай я тебя удивлю, если скажу, что многого, – усмехнулся дядя Аскольд. – В общем-то, боюсь простых, житейский вещей: родные заболеют, руда может закончиться, или холода навредят урожаю, тогда будет голод.