Боковым зрением княжич заметил массивную фигуру Весемира. Воевода, прихрамывая, медленно приближался к нему, перешагивая через тела павших, не разбирая, кто свои, кто чужие.Он двигался тяжело, опираясь на толстую палку, больше похожую на вырванное с корнем дерево средних размеров, чем на трость.
– Эй, Весемир! – недовольно окликнул его Олег. – Что я говорил? Не запаздывать! А ты где пропадал? Нас чуть не опрокинули!
– Да нигде, княжич, – устало отозвался воевода, подходя ближе. – Там, где мы обходили, – низина. Грязь – жуть! Дожди несколько дней подряд лили, всю землю развезло. Копыта вязнут, быстро не продвинешься.
Олег покачал головой.
– Да… Это мы не учли. Ладно, главное, успел. А с ногой-то что? – Он кивнул на бедро воеводы, испачканное засохшей кровью.
Весемир перевёл взгляд на рану.
– А, это? – пробасил он небрежно. – Дротик, чтоб его! Как только врезались в драку – сразу и получил. Вонзился аккурат выше колена. Глубоко вошёл, зараза. кровь всё никак не останавливается.
Олег пристально посмотрел в лицо воеводы.
– С такой раной не навоюешься. Лекарю покажись, – нахмурившись, произнёс он.
Весемир отмахнулся и со вздохом уселся рядом, вытянув пострадавшую ногу. Дружинному врачу и без него хватало забот – битва выдалась жестокой.
– Уже почти стемнело. Может, лучше было бы дождаться утра? В ночном бою радости мало, – задумчиво произнёс воевода, оглядываясь.
– Нет, Весемир, – покачал головой княжич, продолжая чистить лезвие меча. – Лес этот всего полверсты в глубину. А за ним река – Зыть. По её берегу и тянется эта узкая полоса деревьев. А сразу за ней, недалеко отсюда, – брод. Единственный на много вёрст вверх и вниз, до самого Змежда. Мы шли по следу банды несколько дней, но только сейчас нагнали. Дай я им ночь – переправились бы на другой берег, и конец делу! Всё награбленное с собой бы уволокли. Ты ведь знаешь – за рекой наши руки связаны.
– Знаю, княжич, знаю. Ты смел, и говоришь всё верно. Но что было бы, если бы мы не успели до темноты? Конники бы своих перебили в суматохе. Ум – хорошо, да осторожность – не хуже! А каменецкий князь, хоть и дядя твой единокровный, всегда рад принять всякое отребье, лишь бы с полными карманами пришло. Тут ты прав, – тихо ответил Весемир, не отрывая взгляда от поляны, усеянной телами.
Княжич задумчиво взглянул на мрачную кромку леса, теперь напоминавшую высокую стену, высеченную из обсидиана.
– Осторожность – удел бояр да князей. А я воин, такой же дружинник, как и остальные. – Он обвёл рукой округу. – Моя обязанность – действовать, бить врага. Одно знаю: ждали бы утра – упустили бы их. А так и банду разбили, и награбленное вернём. Отправь-ка лучше людей поглубже в лес, уверен, они даже не успели спрятать добро, – распорядился Олег.
Затем, немного помедлив, добавил:
– Им было не до того, мы им даже опомниться не дали.
Весемир вздохнул.
– Уже послал. Нашли. Там же и свалили, в сотне шагов. Да только добра маловато. В деревнях, что они обобрали, давно уж ничего ценного не осталось. Так, одна мелочь. Это ж надо, весь север разорили, сволочи! Люди впроголодь живут, даже отобрать нечего.
Покачав косматой головой, воевода оглядел поле.
– Большая шайка, однако, – пробормотал он. – Третий год их давим, а такой многочисленной еще не видывал. Настоящее войско! Я уж думал, сам Мишка-разбойник, стервец, их ведёт.
– И я так думал, но нет. – С разочарованием отозвался княжич, отбросив в сторону окровавленный пучок травы. – Ладно, время уже позднее. Оставь полсотни воинов. Павших сожгите, как положено по ритуалу, раненых на телеги погрузите. Остальные пусть лагерь разбивают, ночь спустилась. – Олег поднял глаза, посмотрев на тяжёлые облака. – Не дай Зарог, если дождь пойдёт. Спать после битвы под открытым небом…
