– Коли хочешь, – крикнул ему вслед Весемир, – на заставе передохни, поешь да поспи, а уж потом отправляйся в путь! Я уже распорядился, чашка с ложкой для тебя найдутся.
– Благодарю. Пусть Владыка хранит вас! – отозвался гонец через плечо и скрылся за шатрами.
Оба княжича и Весемир молча смотрели ему вслед.
– Что будешь делать, брат? – первым нарушил тишину Владимир, повторяя свой вопрос.
– У меня нет выбора. Поеду, – без колебаний ответил Олег.
– А поход? Дружина? С собой в столицу поведёшь?
Княжич покачал головой.
– Нельзя дело бросать. Мы ещё не добили врага. Сейчас уйдём – за зиму оправятся, а весной всё опять повторится. Душить их нужно. До конца!
– Но если ты уедешь, а поход продолжится, кто же людей поведёт? – нахмурился Владимир.
– Как кто? Ты и поведёшь, – твёрдо ответил Олег, глядя брату прямо в глаза. – Других Изяславовичей в лагере нет. Очевидно, что по старшинству командование ложится на тебя.
Владимир молчал, но внутри него словно шла борьба. Он понимал, что брат прав и заданный им вопрос не имел никакого смысла – ответ на него был ясен заранее.
– Хорошо. Но будет ли дружина так же верна мне, как была верна тебе? – наконец спросил он. – Впереди холода. Зимний поход летнему не чета. Ты с войском с первого дня, а я гораздо меньше.
– Да, зима не лето, твоя правда, – кивнул Олег. – Но ты умен и храбр. Недаром метательными орудиями командуешь – там дураку не место. Дружина это знает и уважает тебя. И, уверен, станет уважать еще сильнее!
Подойдя ближе, он положил руку на плечо Владимира.
– Ты мой брат. Если верны мне – будут верны и тебе.
Владимир неуверенно кивнул.
– Ладно. Но одному ехать нельзя.
– Да, я тоже подумал об этом.
– Тогда кого возьмёшь с собой? Путь неблизкий, да и опасный.
Олег задумался.
– Войско ослаблять не хочу, люди тебе нужнее, чем мне, – наконец произнёс он. – Возьму десяток ратников, не больше. Да заберу тяжело раненых – не к чему вам возиться с ними.
– Хорошо, – согласился Владимир. – Тем, кто не стоит на ногах, в зимнем походе не место. Да и нам легче будет.
– А ещё Весемира возьму, – добавил Олег, кивая на воеводу. – Навоевался. От него тебе толку мало. Марши да переходы его доконают.
– Что?! – возмутился великан. – А до столицы ехать что, не марш?!
Братья усмехнулись. Все знали ворчливый характер исполина, но также знали и то, что за ним скрывается добрый, мягкий нрав.
– Ты прав, это тоже марш. Но не такой, как тут. На телегу тебя положат, в покое доедешь и сил наберёшься, – с улыбкой ответил Владимир. – А здесь на соломе не полежишь! Да и дружина не должна видеть своего воеводу в таком состоянии. Боевой дух испортишь. А если будешь верхом ездить по сугробам да в драки ходить – к концу просинца тебя и схороним. С ногой-то, вижу, дела плохи.
Весемир молча кивнул, понимая, что младший княжич прав. Он, воевода, не хотел покидать войско, но, как опытный воин, знал – с такой раной в походе долго не протянешь. Разбойничий дротик вошёл глубоко. Их зазубренные наконечники просто так не вытащишь. После битвы его пришлось вырезать ножом, рана оказалась серьёзной. Кровь до сих пор сочилась из-под туго затянутых повязок.
– Вот и решили, – заключил Олег. – Теперь отдайте приказ – покалеченных уложить на телеги. Да подберите мне десяток дружинников в дорогу.
Он вдруг вспомнил о Святославе.
– Брат, рынду оставишь при себе. Он проворный, смышлёный. Мне мальчонка в дороге не нужен, а вот тебе пригодится. Отец его в дружину определил, а военное ремесло только в лагере познаётся. Будь с ним справедлив, не обижай – дорог он мне стал.
