Начался лёгкий снегопад. Снежинки, подхваченные ветром, оседали на окладистых бородах воинов, внимавших каждому слову командующего.
– Знаю, многие из вас недовольны тем, что мы вынуждены убивать своих! – Он вещал всё громче, всё яростнее. – Радонцев, таких же, как мы сами! Знаю я и то, что среди дружины есть воины, рождённые в этих, – княжич провёл ладонью, указывая на окрестные луга, – местах! Возможно, кто-то из вас встретился в бою с теми, кого знал до похода! До меня доходит ропот. Недовольство тем, что мы бьёмся не с вражескими ордами, посягнувшими на нашу землю, а проливаем кровь единоверцев!
Владимир сделал шаг вперёд и грозно обвёл свою рать взглядом.
– Так знайте же! Эти люди перестали быть нашими братьями в тот миг, когда переступили через божий и людской законы! В миг, когда попрали устои нашего государства! Когда, подобно лесным зверям, они выбрали себе в жертву беззащитных женщин и детей, живущих в наших деревнях! – Теперь он почти кричал. – Не собратья они нам! Они – преступники! А мы здесь не для того, чтобы орошать почву кровью радонцев! А для того, чтобы восстановить закон и порядок на нашей земле!
Владимир обернулся, посмотрел на разбойников, притихших за его спиной. Те, чувствуя, что речь идёт о них, опасливо косились по сторонам, не поднимая голов.
– Пусть вас не смущает их вид! Сейчас они выглядят жалко. Но ещё несколько дней назад они жгли сёла, забирая у крестьян последнее! Убивали и насиловали! Глядя на них, вы должны видеть только одно – зверей, руки которых по локоть покрыты кровью радонцев!
Глаза мужчины горели праведным гневом. Его голос лился ровным, мощным потоком, как полноводная река. Никто, от простого воина до сотника, не мог оторвать взгляда от его лица.
– Мы – праведное воинство! Над нами простирается закон, который мы несём в эти края, погружённые в пучину зла! Посему, как княжич Радонского государства и глава войска, я выношу приговор этим трём бандитам, а в их лице – всем, кто осмелился творить беззаконие на нашей земле! И пусть никто из вас более не усомнится в том, что наша цель праведна!
Командующий окинул взглядом поле и, найдя глазами Святослава, молча кивнул ему. Юноша подошёл, держа в руках Синее Пламя в кожаных ножнах. Почтительно склонив голову, рында протянул оружие.
Владимир, слегка подрагивающей рукой, осторожно коснулся холодной рукояти. С коротким вздохом он решительно извлёк меч из ножен. Клинок, начищенный до блеска, переливался в блеклом зимнем мареве. Взгляд мужчины скользнул по буквам, выгравированным на металле.
– Гордость. Вера. Верность, – прошептал он, ощущая, как каждое слово находит отклик в его сердце.
Вырезанные по велению старшего брата, они служили ему наставлением.
– Властью, данной мне, я приговариваю этих троих разбойников, а в их лице – всех, кто творит беззаконие на нашей земле, к смерти!
Стража схватила первого пленника, протащила его несколько шагов и поставила перед командующим, лицом к дружине. Тот, оглядываясь с испугом, затрясся всем телом.
– Развязать ему руки! – коротко скомандовал Владимир.
– Но, командующий… – попытался возразить один из дружинников.
– Потомок Изяслава не опустится до того, чтобы казнить связанного, – отрезал княжич. – Развязать!
Мгновение стражник колебался, но затем послушно перерезал верёвки.
– Хочешь ли ты что-то сказать перед смертью? – холодно осведомился Владимир.
