Длинные светло-русые волосы, убранные назад, открывали высокий лоб. Короткая, но густая борода, такая же светлая, как и шевелюра, была аккуратно подстрижена клинышком. Прямой нос, брови цвета тёмного гречишного мёда и серые глаза завершали образ чистокровного радонца.
Прибыв в войско вместе с Владимиром, Илья долго оставался его правой рукой. После отъезда старшего брата княжич назначил его тысячником, одним из трёх в дружине.
Услышав своё имя, Илья тут же быстрым шагом подошёл и почтительно склонил голову.
– Я разве тебе не говорил? – недовольно проговорил Владимир. – Если в следующий раз метатели пустят ядра так же, как сегодня, они упадут прямо нам на головы! Это не шутки!
С тех пор как княжич принял командование войском, метательные орудия перешли под управление Ильи. Владимиру не хотелось расставаться с привычным делом, но он понимал, что его долг – вести дружину в бой и идти впереди, подавая пример остальным.
– Да, княжич, прости, – опустил глаза тысячник. – Я поднял их, но, видимо, недостаточно.
Владимир смерил его строгим взглядом.
– Гляди, впредь не допускай такого! Метательные орудия ума требуют! Не просто так ты над ними поставлен, дураку там не место. Понял?
– Да, больше такого не повторится! – кивнул Илья.
– Ну хорошо. – Командующий сменил гнев на милость и, сделав шаг вперёд, положил руку на плечо своего военачальника. – Ты как, цел?
– Да, Владимир. Цел. Тяжёлая была битва.
Тысячник огляделся. После сражения сотни воинов были заняты привычными для них делами. Одни помогали раненым, другие собирали тела павших и укладывали их на телеги.
Над полем воцарилось зловещее безмолвие. Дружинникам, только что побывавшим в смертельной схватке, нужно было время, чтобы прийти в себя.
– Такой банды нам ещё не встречалось, – согласился княжич, вытирая меч пучком травы. – Думается, самая большая за весь поход. Город такими силами, конечно, не взять, но с дюжину деревень держать в страхе – запросто!
– Да, судя по добру, что было при них, этим они и занимались, – кивнул Илья и, тут же вспомнив, добавил: – Мы захватили несколько пленных. Что будем с ними делать?
– Ясно что, – жёстко ответил Владимир, на мгновение задумавшись. – Вершить правосудие! Мы ведь для этого здесь. Где они?
– Никита распорядился отвести их в лагерь.
По полю, переступая через алые лужицы, быстро шёл Святослав.
Юный рында был бледен. Поджав губы, он смотрел прямо перед собой, стараясь не замечать окровавленные тела, валявшиеся вокруг без счёта. В руках мальчик нёс тёплый плащ, оставленный ему княжичем перед битвой.
Владимир, заметив его побелевшее лицо, усмехнулся.
– Хорошо, Илья. Как здесь закончат, собери войско в лагере. Хочу произнести речь, – распорядился он и, спрятав меч в ножны, двинулся навстречу оруженосцу, устало глядя на свинцовое небо, нависшее над замёрзшим, припорошенным снегом полем.
***
– Поспешай! Становись!
Ветер тугими струями хлестал по лицам воинов, медленно, под хриплые крики сотников плетущихся в строй.
Многие выражали недовольство. Обычно после битвы дружине давали отдохнуть. Олег, в отличие от нового главы воинства, никогда не нарушал этой традиции.
Княжич, окружённый помощниками, хмуро наблюдал за неспешным сбором ратников.
– Они не особо торопятся, Илья, – процедил он.
Тот нервно взглянул на Никиту, второго из трёх тысячников в войске – худощавого, жилистого мужчину в лёгком кожаном доспехе.
