Что-то ёкнуло в груди мальчика. Он вдруг осознал, что скоро увидится с отцом. Отцом, кого так любил. Строгим, но неизменно заботливым и справедливым.
После смерти супруги, матери Святослава, он так и не нашёл в себе силы снова жениться и посвятил всего себя двум вещам: единственному сыну и вверенному ему городу.
Иван Фёдорович сумел заменить мальчику мать, окружив его теплом и заботой. А Змежд благодаря его стараниям поднялся из руин. Он любил их – своё дитя и родную землю, и они отвечали ему взаимностью.
Святослав ускорил шаг. Оруженосец ненадолго забыл о своей задаче, о предложении, которое он должен был сделать – сдать город Владимиру. Внутри разгоралось давно забытое чувство.
Он снова был сыном, с наступлением темноты спешащим к любимому отцу.
Наконец мальчик подошёл к терему посадника. Это было сложенное из того же камня, что и крепостные стены, двухэтажное здание.
Святослав поднял глаза.
Там, на втором этаже, под сводчатой крышей, тускло светилось небольшое круглое окно. Он знал: за ним находилась отцовская опочивальня. Значит, Иван Фёдорович не спит. Как всегда, он пренебрегал отдыхом, занимаясь делами города.
Тихо прокравшись к чёрному входу, рында осторожно приоткрыл дверь. Бесшумно, на цыпочках, прошёл по тёмному коридору, по памяти избегая скрипящих половиц. Поднялся по лестнице и уже через несколько минут оказался у знакомой двери. Остановившись, замер, не решаясь постучать.
Время тянулось медленно, как густая сосновая смола в летний зной, а он всё стоял, будто прикованный к месту.
– Кто там пришёл? – вдруг раздался за дверью низкий, немного хриплый голос. – Чего стоишь? Входи!
«Он почувствовал… Он ждал меня!» – улыбнулся мальчик и, отбросив сомнения, аккуратно толкнул дверь.
Покои отца, как и прежде, были обставлены очень скромно. Здесь находилось лишь самое необходимое: простая кровать, пара грубых деревянных стульев, заваленный бумагами стол и незамысловатый очаг. Несмотря на высокое положение, посадник не стремился к роскоши, довольствуясь лишь необходимым и предпочитая тратить средства на нужды вверенного ему города.
Иван Фёдорович сидел на постели со свитком в руках, видимо, пытаясь что-то разобрать при слабом свете догорающего фитиля. Он прищурился, всматриваясь в лицо позднего гостя. Но стоило ему разглядеть вошедшего, как он мигом вскочил, сделал несколько широких шагов и сгрёб сына в охапку.
– Мальчик мой! – его голос дрогнул. – Родной! Ты вернулся.
Святослав хотел сохранить невозмутимость, показать, насколько возмужал, но неожиданно для себя жалобно захныкал. Тонкими, совсем ещё детскими руками вцепился в отца. Тёплая волна воспоминаний накрыла мальчика, и он, не в силах сопротивляться ей, закрыл глаза.
Будто ничего и не было – ни похода, ни этих долгих трёх лет. Всё осталось позади. Отец был таким же, каким парнишка помнил его. Даже пах так же – чем-то родным, присущим только ему одному.
Несколько минут они стояли, молча обнявшись. Наконец Святослав поднял голову.
– Папа, я так рад… – он быстро вытер рукавом намокшие глаза.
Мальчик вдруг подумал, что отец огорчится, увидев, что годы в свите княжича не сделали его мужчиной, способным сдержать слёзы.
– И я, сынок! – тут же ответил Иван Фёдорович. – Я знаю, зачем ты здесь. Ты пришёл с войском Владимира.
– Да.
Посадник внимательно осмотрел своё дитя.
– Как ты вырос! Как возмужал! – с улыбкой сказал он, вмиг развеяв опасения мальчика. – Настоящий воин! Отрада для глаз! Ну, проходи, садись.
