Написано 10 генваря 1471 года”.
Зеленя молчал несколько минут, затем разорвал письмо, сказал:
– Шишига3. За что дядя ненавидел моего отца?
– Из-за меня. Из-за ревности. Всеволод любил меня тайно. Решил убить моего мужа, чтобы я вышла за него замуж.
Я отказалась. Всеволод стал домогаться. Я ушла в монастырь. Как мне было тяжело.
В наказанье мне запретили десять лет тебя видеть. А тебе сказали, что твоя мать умерла. Лишь потом сердце Всеволода смягчилось. Мне разрешили видеться с тобой.
Но из монастыря мне нельзя было выезжать. Приставили охрану. Проверяли почту. Я находилась словно в темнице.
Если Всеволод погубил брата ради чувств, то по сравнению с ним Пепелюга – настоящий дьявол, из-за корысти связался с Казимиром, угрожал убить тебя, если я не уговорю, совершить покушение на московского князя Ивана.
Что мне делать, сын? Я всю жизнь оплакиваю твоего отца, не хватит слёз оплакивать тебя.
Видела перед твоим приездом сон. Икону, плывущую в реке. По воде расходились красные круги. Колояр подтвердил мою тревогу.
Я подумала, значит, проведение мне посылает Всевышний! Колояра отправила обратно за другой иконой.
Игуменья поднялась. Подошла к часовне. Достала из киота материю.
– Вот посмотри, Зеленя, я вышивала орнаментом полотенце, когда был жив твой отец.
Боярин развернул. Цветными шелковыми нитями были вышиты три портрета: Всеволода, младенца и удивительно красивой женщины.
– Это я, сынок.
Зеленя перевёл взгляд на монахиню. Сходство поразительное. Никогда боярин не видел лица игуменьи. Черты лица, несмотря на пожилые годы, оставались красивыми.
– Матушка, прости меня! – зарыдал Зеленя, – я чувствовал сердцем твою нежность. И присно с радостью искал с тобой встречи. Не понимал только за что, ты хотела меня сделать убийцей? Невыносимо переживал.
– Бог покарал виновника наших несчастий. Болтливость злодея помогла нам.
Пепелюга, смеясь, говорил в московских харчевнях о Полонеи, как о дурочке в монастыре. Об этом узнал к счастью Микула.
Разве я могла, сыночек, отдать тебя в руки палачей?! Я бы их всех отравила, если бы они покушались на твою жизнь. Взяла бы грех на душу. Спаси меня, Бог!
Хорошо, что я встретилась тайно с Микулой. Договорились с ним, что он тебе пособит. Монахи, псы Пепелюги, повели тебя на казнь в слепом мщении, зная, что ты безоружный.
Спешите, сын и Микула, я всё знаю, вам предстоит долгая дорога, чтобы успокоить сердце астраханского воеводы. Полонея здорова. Это я научила её изображать помешанную, чтобы монахи не причинили ей зла.
– Идите, – игуменья улыбнулась, – теперь у меня появились новые силы служить Господу. Не забывай, сынок, что у тебя есть мать Верея, так меня звали в мирской жизни.
Святая книга
Морозный воздух колыхнулся от звона колоколов. Построенная на взгорье холодная деревянная шатровая церковь по благословенной грамоте, полученной из Вологды, услаждала крестьян своим видом.
– Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами… Ты обрела благодать у Бога…
С возведением храма Пресвятой Богородицы рядом с деревней жизнь прихожан оживилась. Да не всё было в ладу сердечном от тревожного времени.
Протопоп Бреслав с гневом говорил:
– Разве можно подымать Русское вселенное царство на кострах, сжигая христиан по их отчаянью, и добровольно предавать мучениям и страданиям за старую веру! Позабыли по ожесточению и упрямству обряды древности! В рукописных книгах славян и греков нет оплошек. А то, что греки затеряли веру, сам Никон, имя которого не упоминаем ныне в церкви, не отрицал.
