Он уходил из хижины каждый день; иногда в светлое время суток, иногда по ночам. Его сердце не было предназначено для мирной жизни: оно билось сильнее, когда до нас долетали вести из внешнего мира, оно желало общения с другими людьми. Как-то раз, пообщавшись с лаосцами в Сарабури, он сообщил мне, что почти уговорил Тао Нори, главу местной власти, вступить с ним в союз. Ему сказали, что король Анувонг наконец отправился со своей армией из Лансанга, чтобы сражаться за независимость, и что его долг – собрать войска в Сарабури.
Накануне днем, прежде чем уйти, он заверил меня, что его план обречен на успех. Он пытался убедить меня в том, что эта земля на самом деле ему не родина, ведь он тут не родился и не вырос. Он хотел уговорить меня уйти вместе с ним и жить в Ланг Ксанге – по-настоящему родном ему городе. Там, говорил он, его поистине уважали, и он обещал обеспечить мне жизнь, которую я заслуживала, – жизнь жены богатого и могущественного человека.
Эти слова могли бы увлечь тех, кто столь же страстно, как он, стремился к успеху, но не меня. И я спросила, как может бросать меня после всего, что мы прожили вместе. А он ответил, что не бросает меня и что его ждет важная миссия, и когда он выполнит ее, то вернется ко мне. Он дал мне слово.
Тем утром он ушел из хижины.
– Жди меня здесь, – сказал он на прощанье. – В безопасности.
Никто не знал, что он жил в малюсенькой хижине. Всякий раз, уходя из дома, он обязательно удостоверялся, что никто не может за ним проследить, – так он знал наверняка, что никто до меня не доберется.
– Жди меня здесь, ясно? – повторил он и пообещал: – Я вернусь.
Война за независимость, о которой он мне рассказал – вам скоро о ней расскажут на уроках тайской истории, – получила известность под названием восстание Анувонга. Король Анувонг привел свою постоянно разраставшуюся армию в Сиам, рекрутируя по пути подданных лао; и впрямь большинство тех, кто вступил в его армию, были лаосские изгнанники. Король Анувонг выступил с заявлением, адресованным всем провинциям королевства, сказав, что лаосская армия направляется оказать помощь Сиаму в его войне против британцев. Он продолжал собирать под свои знамена воинов, припасы и оружие, пока они не пришли в Накхон Ратчасиму. Там было объявлено, что Сиам успешно достиг соглашения с британцами по вопросу заключения торгового договора, тогда же король Анувонг собирался отправить своих солдат в Сарабури, чтоб набрать там больше людей. Но вместо этого король Анувонг решил вернуться во Вьентьян.
Вскоре после этого сиамский король узнал о попытке восстания и был весьма опечален. Он поддерживал дружеские отношения с королем Анувонгом в Бангкоке и теперь счел себя преданным: ведь он был настолько добр к нему, что позволил вновь провозгласить лаосского короля правителем Лансанга, но тот отплатил мятежом на его душевную щедрость. И сиамский король приказал своей армии атаковать любую провинцию, где находились войска лао. Сиамцы разгромили армию короля Анувонга, а потом вторглись в Лансанг и разрушили столицу. Будучи вне себя от гнева, сиамский король приказал своим людям все сжигать дотла, дабы вычеркнуть королевство из истории; и согласно его повелению, городские стены и городские храмы были сожжены и превращены в пепел. Таков был конец Вьентьяна. Король Анувонг бежал во Вьетнам, но вскоре был пленен и казнен вместе со своей семьей в Бангкоке.
