Читать онлайн Елена Городенцева - Сказка о краснодеревщике
Книга посвящается моему другу.
Его предки украшали скульптурами московское метро, а он решил посвятить себя работе с деревом.
* * *
© Городенцева Е.Н., 2021
* * *
Глубокий вечер, за окном луна…
Расправил мрак плащ тёмный над землёю.
Настало время сказок. Вам сейчас
Придётся вновь постранствовать со мною.
Мы посещали много разных мест.
Сегодня же окажемся в деревне,
Что сделали известной мастера,
Которых звали прежде древоделы.
Ремёсел много славных на Руси
Себя в живых легендах закрепили.
Но есть такие, о которых мы
Несправедливо, кажется, забыли.
Труд мастеров о ком пойдёт рассказ,
Как раньше, так и впредь будет цениться.
Умелец, что работает с душой,
Всегда сумеет ярко проявиться.
Итак, представьте сказочный рассвет…
Будя хозяев, петухи запели,
Зашевелилась с нежностью листва,
Люд начал покидать свои постели…
В деревне наступал обычный день,
Наполненный работой и заботой.
Озвучивал окрестность громко скот,
На пастбище идущий с неохотой.
А в двух больших бревенчатых домах
В то время ожидалось прибавленье.
И данные события легли,
В рассказе, как существенные звенья.
Всё разрешилось, к счастью, как должно.
Преподнесли тем временем подарком
В одной семье жена супругу дочь,
В другой – богатыря с «копною» яркой.
Да, да… Он от рожденья рыжим был.
То красоту его не уменьшало.
В роду его прибавилось мужчин,
Что счастьем небывалым в доме стало.
Случилось так, что каждая семья
Желаемое в руки получило
Наградою великой за любовь,
И временные муки облегчило.
Мальчонке дали имя Серафим,
За кудри ярко-огненного цвета.
Девчушку предки Ольгой нарекли,
Ведь в их дому прибавилось с ней света.
Жизнь малышей до времени была
Счастливою, весёлой, беззаботной.
И до пяти лет каждого в семье
Не занимали важною работой,
Хотя в домах тех жили мастера
И тонких, кружевных дел мастерицы.
Детишки познавали внешний мир.
Они играли, слушали песнь птицы,
Смотрели на красивые цветы,
Закатом и рассветом любовались…
При сборе ягод спелых и грибов,
Их души благодатью наполнялись.
Природа им давала посмотреть
На дивные пейзажные картины
Лесов, реки глубокой и полей,
Узоры на стекле зимою длинной,
Сияние сугробов серебром
В морозное и солнечное утро…
Растущим помогали осознать
Как мир чудесен, поступая мудро.
Заложен в этом был глубокий смысл.
Увиденное чудо сохранялось,
И всё, чем так прекрасен дивный мир,
В дальнейшем в их работах отражалось.
И даже безобидная игра,
Дарующая счастье и веселье,
В дальнейшем помогала воссоздать
Предметы, что достойны восхищенья,
Закладывала в творчество настрой,
Что в душах породить сумеет благость.
Скажу вам, настоящим мастерам
Приносит это истинную радость.
К пяти годам, рождённые тогда,
Конечно друг о друге уже знали.
Им нравилось носиться, веселясь,
По улице с другими малышами.
Но вскоре время беззаботных игр
Сменилось полосою обученья,
Когда удача в маленьких делах,
Как праздник поднимало настроенье.
Девчушка вышивала и плела
Невиданные, тонкие узоры
И нежною пригожестью своей
Ласкала устремлённые к ней взоры.
А в восемь лет подросший Серафим
Топор в руках держал довольно крепко.
Он с лёгкостью умел колоть дрова,
Для розжига печи снабжал всех щепкой.
Конечно, погруженье в ремесло
Свершалось, безусловно, под приглядом.
Осваивая острый инструмент
Про безопасность забывать не надо.
Парнишку брать старались чаще в лес.
Он должен был познать виды деревьев,
Прислушиваясь, впитывать в себя
Всё познанное в прошлых поколеньях.
Теперь он ведал – дерево несло
Внутри себя магические силы,
И в дом, что был построен из него
Дыхание живое привносило.
Скажу вам больше, в сказках перед сном
Рассказывались мальчику поверья,
Где говорилось, почему нельзя
Срубать и приносить домой деревья,
Стоящие вдоль брошенных дорог,
Растущие близ неких перекрёстков…
Описывалась в сказках святость рощ,
В которых проявлялась чудотворность.
Немудрено, ведь много должен знать,
Допущенный до плотницкого дела.
И опыт, навык предков помогли
Любую малость выполнить умело,
А также труд великий полюбить.
Внушалось парню: «Вкладывая душу,
Ты можешь мир вокруг преобразить,
Лишь к делу относись неравнодушно».
И вскоре повзрослевший Серафим
Прекрасно резал ковшики и ложки,
Узорчатые кружки, для гостей,
Тарелочки с рисунками и плошки.
Ему несложно было на заказ
Стол сделать так, что просто загляденье,
Резную лавку или табурет
С удобным и узорчатым сиденьем.
Всё спорилось у юноши в руках.
То было невозможно не заметить.
И я скажу вам, эдакий талант
Не каждому даётся в жизни встретить.
Рыжеволосый яркий Серафим
К семнадцати годам в своей деревне,
Среди таких же молодых парней
В своих успехах был тогда на «гребне».
Девицы при гуляньях на него
Внимание всех больше обращали.
Он весел был, красив, широк душой
И очень работящий… Это знали.
Да только сердце юноши давно
Красавице одной принадлежало.
Рождённая в один и тот же день
Пригожестью подружек затмевала.
И зная, как собою хороша,
Она преподнести себя умела,
Не позволяя рядышком стоять
Или вести при разговоре смело.
Была не просто в Ольге красота,
В ней ощущалась сила неземная.
При гордой неприступности своей
Она была совсем не «ледяная»,
Чем больший разжигала интерес,
Желание добиться и бороться.
И юноши из кожи лезли вон,
В надежде, что она им улыбнётся.
Её расположение порой
Ухаживаньем разным достигали —
То подносили колотый орех,
То сладостями щедро угощали.
Казалось, что красавица тех мест
Внимания тому не придавала.
Она, имея множество подруг,
Все чувства свои тщательно скрывала.
К несчастью, неземная красота
Во многих порождает часто зависть.
Соперницы не могут мирно спать,
Стараясь злом подобное исправить.
В те времена в деревне подросла
Девица, что как раз была такою,
Что сплетни распускала о других,
Ведь ревность не давала ей покоя.
Но к Ольге почему-то клевета,
Как ни старалась та, не прилипала.
Напраслина при первых же словах,
Неверием в безвестность утекала.
Я имя той коварной не скажу.
Она ведь среди многих – единица.
Боюсь, девиц, что звали, как её,
Беспочвенно начнут все сторониться.
Мне хочется лишь только указать,
Что в пору, когда девушка невестой
Могла достойно числиться уже,
Она не находила себе места,
И день, и ночь, мечтая сотворить
С красавицей удачливой такое,
Что юношу навек отворотит
От той, что не даёт ему покоя.
Но видимо была не так сильна,
Как та, что проживала рядом в чаще.
В лесу колдунья страшная жила,
Считаясь для лихих дел подходящей.
В один из дней, когда вся молодёжь
Отправилась под песни на гулянье,
Задумавшая зло пошла тишком
В места, куда заходят с замираньем
Души. Скажу вам, светлый человек,
Боясь напастей, порчи или сглаза,
По слухам зная, где колдуньи дом,
Не пребывал в краях этих ни разу.
Но эта не ища иных путей,
Чтобы достичь желаемой ей цели,
Хоть было страшно и бросало в дрожь,
Пошла по тропке меж кустов и елей.
И у болота рядом, где вода
И птица выпь ревела и стонала,
Привиделся ей затемнённый дом.
Хозяйка гостью явно ожидала.
Она уже стояла на крыльце
И в это время желчно улыбалась.
Сегодня к ней удача в руки шла,
Сказать вернее потихоньку кралась.
У девушки захватывало дух,
Хотелось в миг последний развернуться
И убежать назад, к себе домой.
Но ей не дали в сторону метнуться.
Деревья заскрипели, а кусты
Отходные пути загородили,
Как стражники зловещих тайных мест,
Которые за пришлыми следили.
Задумавшая подлые дела,
От ужаса на миг оторопела.
Она уже боялась сделать шаг,
Страшась, ту, что с ухмылкою смотрела.
За краткий срок промчались в голове,
Рассказы, в коих здешняя колдунья
Детишек ела, что являлись в лес,
И на метле в ночи была «летунья»…
И если раньше верилось с трудом
В подобные ночные небылицы,
То в данный час девица поняла,
Что усомниться в том могли «ослицы».
В ночи раздалось: «Что ж ты? Заходи!
Не стой столбом. Пока тебя не трону.
Не бойся, если в доме у меня
Увидишь говорящую ворону…
Мне ведомо достаточно, и всё ж,
Хотелось бы внести немного ясность:
Что хочешь сделать с помощью меня,
Придя, забыв про ужас и опасность?
Пока внутрь не войдёшь – не говори.
Наш разговор никто не должен слышать,
Ведь уши есть буквально у всего
Кто воздухом в лесу подобном дышит…»
Вошла хозяйка в дом, дверь не прикрыв.
Девицу что-то с силой подтолкнуло,
Заставив перейти через порог.
Она не передумав, внутрь шагнула,
Где пребывала также темнота.
Безвестность ещё более пугала.
Пришедшая, задумавшая зло,
Соперницу неистово ругала.
Казалось, в гостье кто-то разжигал
Невероятный гнев, чтоб обнаружить
Всё худшее, приведшее сюда,
И выпустить быстрей это наружу.
Подкравшись очень тихо в темноте,
Колдунья прошептала ей на ухо:
«Рассказывай, зачем сюда пришла.
Неужто не хватает ещё духа?»
И тут, как будто что-то прорвалось.
Коварная почти что закричала:
«Не просто так я в этот дом вошла!
Но то, что будет страшно мне, не знала.
Теперь уж всё равно… Приход сюда
Лишь значит, что я сильно полюбила,
Но на пути соперница стоит,
Что красотой своей меня затмила.
Построенную хитро клевету,
Что очерняла, милый не заметил.
Напраслина не возымела верх.
Для парня нет милей её на свете.
В хитросплетеньях я, увы, слаба.
Желанье есть, но не хватает силы
Разлучницу с дороги устранить
Любым из средств, ведущим до могилы».
Поверьте, очень трудно передать
То ощущенье, когда за спиною,
Чуть не прилипнув, рядышком стоять
Вдруг станет та, что водится со тьмою.
Пришедшей приходилось то терпеть.
Хозяйка дома обошла девицу,
Подула в печь, чем тут же разожгла
Огонь в ней. В это время чудо-птица
Откуда-то слетела для того,
Чтоб с гостьи снять красивые серёжки.
Она бесцеремонно сорвала
Блестящие и прыгнула в окошко.
Сощурив свои страшные глаза,
Колдунья долго молча, наблюдала
Реакцию на действия слуги,
А девушка в безмолвии стояла.
Тогда в избе раздалось: «Ладно, что ж…
Пусть украшенье явится залогом.
Теперь ты будешь связана со мной
Незримо, оказавшись за порогом.
Уж так и быть, тебя я научу,
Что нужно непременно будет сделать.
Ты всё получишь здесь и далеко
За средством роковым не нужно бегать.
Ворона мне давно уж донесла,
Что парень приглянувшийся – работник,
Которого на свете не сыскать,
И что он резчик и чудесный плотник.
Тебе его придётся попросить
Из дерева красиво сделать ложку,
И намекнуть, что это прихоть той,
К которой он порой стучит в окошко.
Не сомневайся, за единый день
Исполнится им знатная работа.
Ты только лишь должна предупредить,
Что передать её – твоя забота.
Резной подарок нужно погрузить
На день иль два в полученное зелье.
И, как бы ни хотелось – не спешить.
Здесь нужно будет проявить терпенье.
Цвет ложки станет дивной красоты.
С такой расцветкой дерево не купишь.
Себе не оставляй. Предметом сим
Соперницу ты с лёгкостью погубишь.
Она захочет есть лишь только ей.
В растворе ядовитом будет сила,
Манящая, зовущая к себе…
Вручишь – считай, что ты уж победила.
Заранее тебя предупрежу.
Что есть от зелья и противоядье.
Сокрытый от людей лихих секрет
Хранится у одной старушки кладью.
И если повернуть случится вспять
Задуманное действие тобою,
То ты вороной чёрной можешь стать,
Как та, что проживает здесь со мною.
Старайся сделать так, чтобы никто
Не смог о совершённом догадаться.
Теперь ступай, пока ещё темно.
До времени нам незачем встречаться.
Понадобится что-то – передай
Помощнице, что сердце беспокоит.
Её довольно просто отыскать.
Она сидит частенько на заборе…»
Колдунья, «пошуршав» в углу, нашла
Обмазанную глиною бутылку,
Её тотчас же деве отдала,
Изобразив, лукавую ухмылку.
Хозяйке было в радость наблюдать
Свершаемое здесь грехопаденье.
Коварная желала хохотать,
Но ей хватило всё-таки терпенья
Сдержать себя немного до поры,
Похожие книги
