Подружки заохали, прикрыли рты, испуганно переглянувшись друг с другом. Вскочила с ветки птица, взвизгнула вдали бродячая собака. Анка снова почувствовала, что кто-то за ней пристально смотрит. Уж не сотни погребенных душ? Уж не каменные ли ангелы? Или мыши, любопытно снующие из норы в нору?
Закончив рассказ, девушка встала. Подруги возмутились, но лишь для того, чтобы не показать своей радости оттого, что могут сейчас же уйти с мрачного кладбища.
– Идемте-ка другой дорогой, – проговорила Анка, зябко ежась от странного ощущения. – Не как пришли. Пройдем вдоль облепиховой аллеи, а там выйдем к боковому выходу.
Подруги закивали. Они глядели в ту сторону, из которой пришли, как сгущалась там клубами ночь, и совершенно не хотели в эти клубы нырять. Девушки всегда собирались в разных местах кладбища, забираясь с каждым разом все дальше и дальше, чтобы подстегнуть острые ощущения. И в эту ночь они забрались небывало далеко, минуя оградки, как лабиринт. От главного входа они удалились прилично, затерявшись среди покойников, а тот выход, который предлагала Анка, был даже ближе, пусть бы и надо пройти через аллею, на которой незваные гости могут оказаться на виду – дорожка там широкая, все пятеро легко пройдут плечом к плечу, да и ягоды облепихи горят яркими оранжевыми огнями даже ночью. Еще ни разу им не доводилось попасться на глаза старухе-смотрительнице и уж тем более ее сыновьям-могильщикам. Какой дурак ночью не спит, а стережет и без того безлюдное кладбище? Но раньше они и не выходили к широким проходам, предпочитая ускользать с запретной территории меж оградок. Все же, девушки решили рискнуть. Слишком уж давящая атмосфера, слишком ярок образ могильщиков-нетопырей перед глазами. Да еще эти бездомные собаки, что то и дело воем заходятся где-то вдали.
Анка пошла вперед, прижимая к шее сползающий с головы платок. Она все убыстряла шаг, попутно оглядываясь. Ей казалось, что она на верном пути.
– Мы уже должны были выйти к аллее! – пискнула одна из подруг, самая юная и самая пугливая.
– Сейчас выйдем, – строго осадила ее Анка.
Она и сама понимала, что идут они слишком долго.
– Ты уверена, что правильно идешь? – зашептала другая девушка.
– Уверена.
Главный ориентир – облепиховые кусты, попадались на глаза то с одной стороны, то с другой. Но росли эти кусты обособленно, никак не рядком, как должно на аллее. Анка начала беспокоиться.
Стылый ночной мороз пробирался по спине, иссушал горло, заставлял слезиться глаза. Анка не сбавляла ходу, неслась вперед едва ли не бегом. Ее подружки молча поспевали за ней, старательно контролируя дыхание.
На миг показалась луна из-за туч, осветив посмертные жилища. Анка огляделась. Она совсем не узнавала этих мест.
– Туда! – махнула рукой и прибавила шага.
В затылок кто-то смотрел. За плечом кто-то дышал. Подружки, что бегут следом? Отчего тогда взгляд так тяжел? Может, злятся, что заплутала?
Тупик. Кончилось кладбище – впереди вьется бурелом. Собака выскочила из ниоткуда и понеслась в никуда. От испуга Анка вскрикнула, оступилась, да повалилась на землю. Земля оказалась очень низко. Следом на нее повалилась одна подружка, затем вторая, а остальным удалось вовремя остановиться. Они сели на коленки, протянули руки. Девушки упали в вырытую могилу.
– Как ты могла не заметить!? – запричитали подружки наперебой.
И правда, как? Пусть темно, но яму ведь можно заметить. Но откуда ей здесь оказаться? Разве они в новой полосе, где хоронят новоприбывших? А может, это для кого-то заранее уготованное место? Кого-то решили поселить рядом с ушедшим уже давно?
