– Да я, я. Извини, что напугал, сам не ожидал, что тут окажусь, – сказал призрак и пожал плечами.
– Если это ты, скажи, что ты мне пообещал, когда у нас родилась Рони?
Джимми вздохнул, посмотрел на Айзека и вдруг подмигнул ему:
– Я обещал, что избавлюсь от этой овцы Мегги, которая пускает по мне слюнки.
– Джимми!
Лин слетела с кровати и кинулась обнимать его, но ее руки прошли сквозь его тело. Она упала на пол и вдруг зарыдала.
Призрак склонился над ней, хотел было погладить по растрепанной голове, но ничего не получилось. Тогда он посмотрел на Айзека и кивком указал на Лин. Айзек скатился с кровати и сделал то, чего не мог Джимми.
– Так вот почему ты ее тогда уволил, – сказал Айзек, пока Лин успокаивалась в его объятьях. – А я-то все думал…
– Да и бэк-вокалистка из нее была так себе, – сказал Джимми.
Лин фыркнула у Айзека на груди и как будто пришла в себя.
– Ох, Джимми, – всхлипнула она и вытерла нос подолом ночной рубашки.
– Все хорошо, девочка, – сказал Джимми нежно.
Она как будто взорвалась:
– Ничего не хорошо! Как ты мог так глупо умереть? Я спустилась и нашла тебя, и ты был… ты был…
– Прости… Я не специально. Я так больше не буду, честно.
Лин рассмеялась сквозь слезы.
– Как ты здесь оказался? – спросил Айзек.
Призрак пожал плечами:
– Понятия не имею. Я был совсем в другом месте, а потом услышал музыку. Кто-то играл соло из «Детки», и я подумал – ого, все, как надо! Потом бац, и я уже на кладбище, стою в склепе и пялюсь на дверь. Долго пялился, пока не понял, что могу пройти сквозь нее. Вышел, побродил, напугал сторожа… Потом стало светать, я подумал о Лин – и оказался тут. Айк, у тебя рот открыт, ты в курсе?
Ударник захлопнул челюсть и выдал:
– Вот это да. Тебя разбудил Пух. Это парнишка, который играл на кладбище.
Джимми заинтересованно поднял брови. Теперь он по-турецки сидел на полу напротив Лин и Айзека. Совсем как раньше, подумал последний, только вот Лин обнимал он сам, и мы все были одеты.
– Что за парнишка?
– Хороший. Безбашенный, но играет круто. Почти как ты. Мы его вчера на кладбище и поймали.
– Отвели к Лукасу? Вы ведь еще с Лукасом, правильно?
Айзек отвел глаза.
– Ну, сейчас – да. – Он выдержал паузу, потом вздохнул и признался: – Джимми, после твой смерти «Единорог» тоже умер. Мы не стали искать замену. Да и не нашли бы, брат. Мы расползлись по углам, каждый чем-то занимался… Как обычно и бывает в таких случаях.
– Да брось, в таких случаях обычно устраивают прослушивание, – Джимми криво усмехнулся. – Но я польщен, что вы не стали. Жаль проект, конечно. Мы были крутой командой.
Лин встрепенулась:
– Они и сейчас крутая команда! Скажи ему, Айк, ну что ты молчишь? Они снова собрались, чтобы сыграть концерт в твою честь, Джимми!
Айзек кивнул. Призрак озорно улыбнулся:
– Вот это я удачно зашел.
Они проболтали еще час, после чего Айзек сказал, что если не поспит, ни за что не поверит, что все это было по-настоящему. Лин и Джимми оставили его в спальне и спустились в кухню. Лин заварила кофе.
– Рони еще спит, она в выходные поздно просыпается, – тихо сказала Лин. – А Бобби у своей девушки.
– Какая Рони сейчас? – спросил призрак, устраиваясь на табуретке.
– Красивая. Умная. Озорная. У нее твои глаза.
Джимми вздохнул. Он последний раз видел дочь, когда ей было пять. После тура он едва успел поиграть с ней несколько часов, потом была вечеринка, а потом… Она, должно быть, давно забыла все то немногое, что успела узнать о нем как об отце.
