«Это из каких из этих? – упёрла руки в бока Заряна. – Да мой Род – самый лучший, Не то, что твой…»
«А твои… А твои….»
И тут они оба, красные, с раздувшимися щеками. С вытаращенными глазами, одновременно замолчали.
Они стояли вдвоём на дороге, ни с одной, ни с другой стороны никого не было видно, но солнце садилось, вечерело, и предстояло как-то продолжать путь.
«Ладно, – вздохнула Заряна, поправляя волосы. – Что толку ругаться. Всё равно каждый свой Род любит. И некогда мне тут с тобой…. У меня путь длинный, а я время трачу.»
«И мне пора идти, – глядя в другую сторону, сказал Степан. -Прощай!»
И они зашагали по дороге.
Через какое-то время Степан произнёс:
«Слушай, нам всё равно в одну сторону. Давай перемирие заключим на время?»
«Зачем это?» – подозрительно спросила Заряна.
«Вместе идти веселей. И как-то легче.»
Заряна помолчала, потом подошла к Степану. И дальше они уже пошли вдвоём.
Так и прошли весь путь рядом, помогая друг другу и через реки переправляться, и горы преодолевать, и зверей диких отпугивать.
А когда совсем трудно им становилось, и дороги не было видно, и не знали они, в какую сторону идти, белая птица появлялась впереди, и манила, и звала за собой – то песней звонкой, то ярко сияющим оперением привлекала внимание, а то и просто летала рядом. Пока не пойдут путники за ней следом.
А когда впереди появился дом Ведуньи, птица сделала круг над головами Степана и Заряны, крикнула что-то высоким голосом, и улетела прочь.
Подошли парень с девушкой к бревенчатому дому с потемневшим от времени крылечком, с двухскатной крышей и с окошками, задёрнутыми занавесками. Рядом с домом орех растёт огромный, раскидистый, под ним – стол и лавки стоят, а вокруг дома цветов насажено видимо-невидимо, да все разные, большие и маленькие, яркие и побледнее, пышно цветущие и только-только завязавшие бутоны.
Но всё так ладно и гармонично, словно ковёр узорчатый, на земле расстеленный. И дополнительный узор на том ковре – дорожки, мелким камушком посыпанные.
И чуть в стороне – сруб колодца покосившийся, и тоже вокруг площадка камнем плоским выложена.
Пока Степан и Заряна всё рассматривали, навстречу им по ступенькам спустилась Ведунья – женщина немолодая, но всё ещё стройная, с осанкой ровной, движениями плавными, неторопливыми.
Глянула строго на гостей, повела рукой в сторону ореха:
«Ну здравствуйте, гости дорогие! Добро пожаловать! Присаживайтесь, отдохните с дороги, угощения моего отведайте!»
И тут же на столе, как по волшебству, появились пироги, да каша, фрукты-ягоды всякие, квас да морс в кувшинах, и щи горячие.
Вот поели путники, хозяйку поблагодарили, и Ведунья стала расспрашивать их, кто они и зачем пожаловали к ней, за какой такой надобностью?
«Ну вот, – подумал Степан. – Какая ж она Ведунья, коли не ведает, кто мы?»
Но вслух сказал:
«Я из Рода Земледельцев. Когда то Род наш был богат, могуч, силён, славился на всю округу. Но после худо стало жить, Род зачах, обеднел, истощился. Вот и послали меня Родовичи к тебе за советом, чтобы ты помогла нам, подсказала, как возродить былую силу, могущество, процветание?»
«А из Рода Мастеровых, – мягко произнесла Заряна. – У нас почти такая же история. Жили раньше мы хорошо, и в достатке, и люди были веселы и сильны. А потом что-то произошло, и Род наш зачах, и плохо мы сейчас живём. Старейшины прознали, что есть Ведунья великая, которая может нам помочь, посоветовать, как возродить Род наш, и стали думать, кого отправить. Вот и вызвалась дойти до тебя, Ведунья матушка, просить у тебя помощи. Не откажи нам, пожалуйста!»
