Но ничего не было.
…Я дождался, когда матрос закрепит швартов на кнехте причала и положит сходни, и сошел на берег той стороны. Ничего не произошло. Все было как всегда, все было обыденно – так, как я не люблю.
Я потолкался на площади у пристани, съел пирожок с картошкой и пошел в город: не хотелось возвращаться, не оправдав поездку хотя бы для себя самого.
Минут через двадцать, когда я забрел в какие-то совсем уже незнакомые места, повстречалась мне стайка мальчишек – совсем мелких, не старше лет десяти. Опустившись на коленки, они увлеченно разрисовывали асфальт цветными мелками.
Один из них поднял мне навстречу лицо, глянул из-под светлых бровей весело и смешливо. Спросил, склонив голову набок:
– Дядь, сколько времени?
Я даже остановился от неожиданности вопроса. Сколько времени?
– Знаешь, дружище, боюсь, я тебе не помогу. Мне бы самому узнать…
Пацаненок кивнул, как будто я сказал ему именно то, что он хотел узнать; кивнул и вернулся к своему рисунку. Я улыбнулся и собрался было продолжить свой путь, когда увидел, что именно он рисует.
Это был большой равносторонний крест со стрелками на каждом из четырех концов, похожий на указатель сторон света на старинных флюгерах. Но из центра выходила еще одна стрелка, словно указывавшая еще одно направление в каком-то сложном многомерном пространстве.
Я знал, что это за направление. Истинный полдень.
Это был рисунок из книги, которая лежала у меня в сумке.
И тогда я поверил. Сразу и насовсем.
Подчиняясь правилам этой игры, я взглянул в том направлении, куда указывала пятая стрелка.
То был переулок, криво уходящий в сторону от улицы, по которой я шел раньше. Солнце, опустившееся уже к самым крышам, почти не заглядывало сюда; лишь редкие косые полосы густого предзакатного света лежали на асфальте, рассекая глубокие синие тени. Я шагнул в сторону этого переулка, искренне веря – нет, зная! – что делаю шаг на Истинный полдень.
И снова были вокруг меня незнакомые дома; и редкие прохожие, не останавливаясь, спешили мимо меня по своим делам.
Над городом собиралась ночь. Понемногу в домах зажигались окна, и их свет падал сквозь разноцветные занавески на асфальт улицы. Впрочем, это был уже не совсем асфальт: не останавливаясь, я разглядел в одной из полос желтого оконного света темные плитки, которыми была вымощена улица.
…Стало совсем темно. Засверкали на небе яркие южные звезды, один за другим погасли в окнах огни. Я шел, слушая, как в пустоте стучат мои подошвы по каменной мостовой…
С тихим шелестом разгоняя крыльями воздух, пролетела над моей головой сова – словно метнулось на фоне звездного неба темное пятно. Бесшумно зависло над улицей НЛО – огромный чуть вытянутый черный треугольник, заслонивший собою звезды, с тремя яркими огнями по углам. Пробежал мимо белый пес, похожий на сеттера, с большими вислыми ушами – остановился на миг впереди меня, обернулся, взглянул в глаза.
Я шел…
Начал светлеть край неба в стороне от моего пути…
Неожиданно расступились стоящие тесно – как корабли в бухте – дома. И одновременно я услышал далекий шум прибоя.
Здесь была небольшая площадь; с одной ее стороны линия домов обрывалась, отсюда тянулась широкая лестница, уходящая в окружении тополей и платанов куда-то вниз – к морю. С другой стороны спящие двухэтажные каменные дома выстроились полукругом, и лишь одно здание – приземистое и асимметричное, со странным куполом наверху – выдавалось вперед, на площадь. Окна его были распахнуты и ярко освещены; негромкий шум доносился из них сквозь шторы, перечеркнутые разноцветными полосами и раскрашенные яркими квадратами.
