И в доме том встречали нуждающегося радушно. Кормили, поили и укладывали спать по обычаям во всех неисчислимых мирах. На утро ждал гостя ответ-совет как быть ему дальше.
Носил по всему свету Солнца шёпот людской рассказы о том, как сладко спится в ведьминском доме, а настои на травах вкуснее всех колдовских настоев. Усмехались колдуны, слыша такое. Лишь они знали, что все настои этого мира делаются на тех же травах, собранных братством колдунов и сестринством ведьм в единые часы дня и ночи. Шептался люд и о том, что обращались ведьмы к Великим Истинам за всеми ответами. И даже Смерть приходила к ним, если те просили. А уж о том, как заговаривали ведьмы дожди и ветра ― шептались от самого зачинания Подсолнечного мира.
Кто видел иль не видел ведьм, говорил, что не моют они никогда кос своих и от того порастают к середине долгих жизней мхами да грибами. Не знали говорящие, что первые ведьмы появились из устья горных рек и корней лесов, а матерью своей почитали саму Природу. Лишь столетием позже смешались те ведьмы с людом. Теперь лишь в тени их кожа отливала зеленью весенних трав и от нежности зацветали ромашками их плечи. Говорили, что горбаты они страшно и шмыгают большими носами. Кто-то вовсе пугал тем, будто нет в их домах тёплой постели, лишь жаркая печь для сытного кушанья людской плотью. Что только не говорит люд о тех, кто не схож с ними по своей сути!
Так и не смог никто среди толп людских разобрать ведьму в той, кто несла на праздничную ярмарку корзину, полную травяных настоев. Не горбата, не носата, да и не хромает ни на одну из ног. Шла себе и шла ведьма к лавке у края городской площади, звеня стеклянными бутыльками. За плечами её ― коса чёрная, вся цветами белыми увитая, как и принято в праздничный день среди жителей земель по эту сторону Северных Гор. Именно там, где заканчивался Лес и начиналось Королевство Потерянных, и жила Ведьма. В далёкой деревне близ Северных Гор прятался её маленький дом, полный амулетов и пахучих трав.
И была у Ведьмы тайна. За ветвями рёбер берегла она сердце своё, перевязанное нитью. И нить та тянулась в далёкую даль к тому, кто и повязал её на ведьминскую плоть.
Чем ближе был вечер, тем сильнее билось сердце её в паутине нити. Билось надеждой на встречу. Билось любовью горестной. Билось тоской. Вот отдать бы только настои и вернуться в деревню свою! Как стемнеет, так сразу и костёр разожгут, и придут Тени.
Всегда приходили они на праздники под самый вечер. Веселились со всеми, пели песни и танцевали до утра, пока не таяли в первых лучах Солнца. Нет в Подсолнечном мире танца краше чем тот, что танцуют Тени среди всполохов огня! Давно разбрелись из Королевства Солнца по всему свету Тени живые. Танцевали они от сумерек и до самого утра с теми, кто не страшился их ― созданий Тьмы и Солнца. Звенело золото их украшений от мочек острых ушей до босых ступней ног, стоило пуститься им в пляс. Казалось, что тела их, укутанные в лёгкие ткани, были сотканы из густой мглы, в которую так легко можно провалиться. Пальцем коснись и пройдёшь Тень насквозь! Но, конечно, нет. То были другие Тени, что не скованны с каждым живым в Подсолнечном мире. Выласканные матерью Тьмой на границе света Солнца, где напитались они огня его, от чего он стал им отцом. Больше других нравилось Теням Королевство Потерянных, куда шли все, кто не мог найти себе дома. Там они украшали празднества танцами своими и захаживали в деревни, что были рядом.
