– Дружочек ты мой милый, да что это за нечисть-то на тебя напала? Ты только держись, я тебя больше в беде не оставлю. Всегда буду с луком наготове.
Ворон смотрел ей в глаза своими черными мудрыми глазами и благодарил.
Хельга была в растерянности.
– Ворон, я тебя слышу. Идти надо, на гору. Пойду, все сделаю. Ты слаб, так я тебя понесу.
И она с вороном и луком отправилась на соколиную гору. Идти было тяжело, туман как будто связывал ноги, склеивал их с землей, но Хельга рассекала его луком и упорно шла вперед. Туман стал настолько густым, что она не могла дальше выбирать направление.
– Куда же мне идти? Ведь и руки вытянутой не видно.
Вдруг к ней подбежал маленький зверек.
– Хоречек, ты ли мне дорогу покажешь?
Хоречек был, конечно, вновь расстроен, что в нем, как всегда, не признали куницу. Но он не обиделся, а резво побежал вперед, показывая Хельге направление. Так они шли, вызывая туман на поединок.
Вдруг Хельга остановилась.
– Хоречек, подожди. А ведь я их вижу!
И она вновь посмотрела в небо взглядом более острым, чем взгляд человека.
Она подняла лук, натянула тетиву и выстрелила в туман. Через несколько секунд на землю упало что-то, напоминающее клубок черного дыма, который быстро рассеялся. А на том месте, где он был, образовалась брешь в тумане, и сквозь него лицо Хельги осветил луч солнца.
– Так вот ты, виновник тумана. И не туман это вовсе, а грязь какая-то. Не нашего ты мира, дружочек. Надо эту историю до конца разузнать, не дело это – наши леса и поля обворовывать, птиц наших вольных душить.
И она с еще большей решимостью отправилась дальше.
– Ой, не надо, ой, лучше бы эту историю не узнавать, – сказала тревожно куница, – быть беде! Не иначе как эта девчонка совсем всех дымчаков разозлит.
– Дела… – ухал возбужденно филин, подзывая другого, – собирай всех братьев. Быть переменам, соколиная по дымчакам из луков стреляет, да как метко, зоркая, как все в ее породе. Я уж думал, не доживу такого увидеть. Расскажи все братьям. Время великих перемен началось, пусть соберутся на поклонной горе и ждут новую воительницу.
– Не бойся, дружочек, – говорила Хельга ворону, пробираясь по лесу и успокаивая скорее себя. – Ты не дрожи, мои предки вообще сюда первыми пришли и ничего не боялись, и кров нашли, и жизнь построили, а уж мы-то с этой грязюкой справимся. Еще пару стрел у меня есть, так что не пропадем!
«Да и толку бы, если бы я и боялся, тебя же разве остановишь?» – думал ворон. Он уже оправился от битвы и мог самостоятельно лететь, следуя за ней.
Они дошли до той самой поляны, где Хельга слышала разговор соколиного стража. И опять в тот же миг, как по команде, все заволокло тугою пеленою тумана.
– Ах, до чего же ты противный, туман, до чего неприятный!
Она хотела взяться за тетиву, но дымчаков разглядеть не могла, стена как стена, а стрелять не по кому.
Хельга подошла к ней поближе и попыталась что было сил вникнуть в то, что там.
В это время хорек, который отлично видел даже сквозь туман, наблюдал следующую картину. По одной стороне стены из тумана стоит Хельга да все пытается сквозь стену смотреть, а по другой, плотно-плотно примкнув к стене, смотрят на нее филины, сидящие на ветках дерева, как на насесте. И так им любопытно! Они-то ее видят, а ей, бедняжке, сила странная не дает их рассмотреть.
– Только до стены не докасаться, – пронеслось среди филинов, – а то она рухнет, аккуратно.
