Но в этот раз, кажется, обошлось. Саша выключила компьютер и легла спать.
Наутро родителям не нужно было в магазин. Они работали по графику два через два, и чаще всего их смены совпадали. Сегодня у обоих был выходной.
За завтраком было решено провести семейный совет и взвесить все «за» и «против». Юлия Алексеевна, конечно же, взвешивала в свойственной ей привычной манере – в свою пользу. Поэтому пока не прозвучало ни одного «за». Виктор Владимирович охотно поддакивал жене – во-первых, потому, что привык во всём с ней соглашаться, а во-вторых, перспектива совместного проживания с тёщей не радовала и его.
– Да, радость моя, ты совершенно права, – ворковал он, – мы не можем переехать в Варкинск, там всё необычно, и непривычно, и неуютно… У нас здесь работа, дела…
– Там для меня совершенно неподходящий климат, – поддержала Юлия.
Саша против воли хмыкнула, хотя обычно не позволяла себе так реагировать на слова родителей.
«Само собой, в трёх часах езды от нас климат как-то существенно меняется… Ах да, Варкинск же на целых 280 километров дальше от Франции! Но есть ли вообще разница, где торговать колбасой?»
Она чуть было даже не сказала вслух то, что её рассмешило, и воочию представила, как свалится в обморок мадам Жюли, услышав подобную дерзость. Особенно смутило бы её выражение «торговать колбасой» – ведь такого точно не могло быть во французском романе. А дома Юлия Алексеевна жила исключительно как в романе, здесь не было места колбасе. Если только она не являлась ингредиентом оливье.
– Перевезти мамочку к нам мы тоже не можем, – продолжала Юлия Алексеевна.
– Да, – подхватил Виктор Владимирович, – это запах пожилого человека, это горшки, это бесконечные лекарства…
– А у нас замшевая обивка на мебельном гарнитуре, она моментально впитает в себя запах… Не держать же мамочку на деревянном стуле…
– Сиделка и пансионат для нас слишком дорого.
– Я совершенно не представляю, что нам следует предпринять. Боюсь, я так расстроена, что не смогу сегодня написать ни строчки. Или всё-таки попробовать поработать?
В какой-то момент Юлии Алексеевне надоело только читать французские романы, и она принялась их ещё и писать. Увы, содержание их было столь же удалено от французской жизни, как сама чета Слитных от Парижа. Юлия Алексеевна добросовестно дописывала каждый свой роман до середины, потом бросала и принималась за новый.
– Ах, а вдруг концовка получится не так хороша, как мне виделось в начале…
Этим же Юлия объясняла и недочитанные книги – коих, откроем тайну, было большинство:
– Ах, а вдруг финал меня разочарует…
Телефонный звонок застал семью Слитных всё там же – за завтраком. Юлия едва бросила взгляд на дисплей, но сразу поняла: это не банк и не стоматология… Это опять тот же номер, что и вчера. Это Ольга. И звонит она по тому же вопросу.
– Я не буду подходить, – шёпотом сказала Юлия. Телефон умолк, но мелодия звонка – разумеется, французский аккордеон! – тут же зазвучала снова.
– Я совершенно с тобой согласен, Жюли, – поддакнул Виктор, – не следует подходить!
– Алло…
– Юлия Алексеевна?
– Нет, это Саша.
Оба родителя уставились на дочь, как на предательницу.
– Сегодня ночью Ульяна Васильевна упала с кровати, я нашла её утром на полу. Серьёзных повреждений нет, но вопрос надо решать срочно. Я вызвала социальное такси. Очень повезло, обычно надо вызывать за несколько дней, а тут служба согласилась прислать машину сразу. Извините, что решила за вас… Не посоветовалась… В общем, ждите Ульяну Васильевну. Она скоро к вам приедет.
