Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам! – сказано в Священном Писании. А сказал слова сии мудрые Иоанн Богослов.
Но не все человеки Писание чтут. Жили в Московии два лизоблюда – Никулин и Гай. Стряпали они доносы тайные на бояр, стрельцов и даже на мужиков чёрных. И казнил всех по доносам государь Иван Грозный.
Однако пришло время, когда истощились клеветники на выдумки наветные. Придумали было, будто на царя покушение готовится в роще Мытищинской. А государь повелел срубить рощу.
В тот год шах персидский послал слона с коврами в подарок царю московскому. Никулка и Гай проведали, что слон застудил ноги, еле-еле идёт. И не мог слон от застуды кланяться и вставать на колени. А шах в письме царю сообщал, что слон на колени встанет, подарки подаст хоботом.
Никулка и Гай порешили навет на слона выдумать. Написали они Ивану Грозному письмецо. Мол, шах персидский для насмешки слона послал. Мол, не встанет слон на колени перед государем. Де, крамола умышлена и глумление.
Царь-государь приказал страже:
– Ежли слон встанет передо мной на колени, казните зло доносчиков Никулу и Гая. На колья их посадите! А ежли правы ябедники, ежли слон не преклонит передо мной колени, то стреляйте в чудище из пищалей, рубите его секирами!
Вскоре слона привели на двор государев. Погонщик-перс бормотал что-то, руки к небу воздевал, но никто не понимал и не слушал погонщика. Не встал слон на колени перед царем. И выстрелили в слона из пищалей, изрубили его секирами. А Никулка и Гай награду получили по тридцать денег.
Но на другой день открылся обман Никулки и Гая. Дьяк-толмач перевёл мольбу погонщика-перса. Узнал государь, что у слона ноги заболели от холодов московских. Разгневался царь и повелел содрать кожу на дыбе с клеветников.
Никулка и Гай прознали о гневе царском от писаря-дружка. И подались клеветники в бега. Добрались они до Астрахани, а там за хорошую плату перебросили их купцы на казачий Яик. Казаки на Яике жили сами по себе. Принимали они всех утеклецов из Московии и с Дона. Царь Иван Грозный и не помышлял преклонить Яик.
Но недолго прожили на воле клеветники. Другие беглецы из Московии опознали Никулку и Гая. И собрался на дуване круг казачий для суда над пакостниками. Нашлись и заступники у Никулки и Гая. Мол, за что их казнить? Погубили они какого-то зверя заморского, то бишь слона. А кто из казаков видел слона? Никто не видел слона! Может быть, энто чудище зело противно!
И постановил казачий круг: пущай Никулка, сын Никулин, и стряпчий по кличке Гай излепят из глины зверя-слона. Дабы в точности был и по росту, и по виду.
До самого солнцеворота лепили из синей глины слона Никулка и Гай. Народ часто подходил. Дивились люди:
– Не страхолюдный зверь, видно, что добрый. Зазря вы, негодяи, слона загубили.
В день святого Петра-поворота, на макушку лета, собрался народ излепленного слона осматривать. И вдруг зашумел ветер, тучи чёрные налетели. Засверкали молнии страшные. Загремели громы ужасные. Ливень хлынул потопный. Никулка и Гай залезли под брюхо глиняного слона.
Люди побежали к хатам и овинам, к стогам соломы и копнам. Укрылись от дождя казаки, бабы и ребятишки. Но видели многие, как вонзилась в слона ветвистая красная молния. И проткнули кривые стрелы молнии Никулку и Гая. И даже бурьян кругом молния выжгла. Почернели от небесного огня Никулка и Гай, обуглились. А глиняный слон развалился от грома и сотрясений. И завалило бугром из глины два обугленных трупа.
